Строго, но уже более спокойно, он сказал:
— Если я не выпишу вам штраф, то мне урежут зарплату, а у меня тоже семья. И потом это мой долг, проверить, есть ли у вас билет. И штрафовать нарушителя-безбилетника.
Его слова в конец меня рассердили:
— Выписывайте штраф! Только не надо называть меня нарушительницей! — ответила я с вызовом в голосе и почувствовала, как лицо запылало от гнева.
Когда поезд затормозил, кондуктор продолжал писать, по привычке переваливаясь с ноги на ногу, чтобы не потерять равновесие.
За моей спиной послышалось шепелявый женский шепот:
— А ведь прилично одета, еще и со шляпой, как настоящая синьора…
— На какой станции вы сходите? — в голосе кондуктора послышались нотки сочувствия.
Я назвала свою станцию и огорченно осмотрелась, выискивая любопытные взгляды. Но, как только я смотрела на кого-то, он тут же отворачивался:
— Выписывайте уже свою квитанцию и перестаньте привлекать ко мне внимание!
Он покачал головой и потряс ручкой. Похоже, в ней закончились чернила. Он порылся в чёрной кожаной сумке через плечо, но за окнами на больших панелях уже замелькало название станции, к которой мы приближались.
Он застыл, размышляя, как ему лучше поступить.
Достойное продолжение дня, нечего сказать! Все следили за барышней, решившей проехаться зайцем. У них что, никогда кошельки не крали? Похоже, что нет.
В этот момент я заметила, что из открытой двери вагона за нами наблюдает пожилой мужчина. Спустя несколько секунд, он направился в нашу сторону. Он был одет в серый костюм, изрядно помятый и кое-где испачканный в грязи. Шею и часть подбородка обвивал белый шарф, почти такого же цвета были копна растрепанных волос и борода. Откуда же я его знаю?
Он поздоровался с кондуктором и сел рядом со мной, с интересом разглядывая шляпу. В этот момент поезд остановился, и кондуктор, уходя, потребовал:
— Присмотри тут за ней! Сейчас вернусь.
Старик кивнул.
Было слышно, как усатый страж безбилетников отстучал четыре ступеньки и уже на перроне пронзительно свистнул, прежде, чем поезд снова тронулся. Слава Богу, осталась всего одна остановка! Пожилой мужчина рядом со мной достал что-то из кармана, потом вытащил ручку. Боковым зрением я видела, что он что-то писал на клочке бумаги, будто царапал.
Когда поезд тронулся, запыхавшийся кондуктор вернулся ко мне, чтобы закончить моральную экзекуцию. Но мужчина, что сидел рядом, протянул ему удостоверение, из которого торчал клочок бумаги. Усатый раскрыл документ, пробежался глазами, улыбнулся, вернул его старику, издавая при этом сдавленный смешок, и пожелал:
— Что же вы сразу не сказали? В таком случае приятного путешествия!
Старик посмотрел на меня. Его глаза… Чертики! Откуда я их знаю? В голове все завертелось калейдоскопом: воспоминания, ощущения, чьи-то голоса, образы. Священник и его белый шарф вокруг шеи, первое “ciao” Алекса, целующего руку Сандры, бабушкин рецептарий со слезными кляксами… Я вдруг очнулась от воспоминаний и обомлела:
— Алекс? Это ты?
Глава 16. Вот так встреча!
Поезд набрал скорость, старик устроился поудобнее и опустил шарф. Я снова посмотрела на него.
Может, ошибочка вышла и это просто его двойник? Двойник точно с такими же малахитовыми глазами! Очень интересно!
Я вспомнила, как однажды в Ташкенте встретила мужчину точь в точь похожего на деда. Даже манера поправлять уложенные на лысине редкие волосы была той же!
Старик посмотрел на меня отсутствующим взглядом. Но я не сдавалась. А вдруг это действительно он и совсем скоро я смогу узнать что-то о Леонардо:
— Алекс, вы меня не узнаете? Я — Ассоль, внучка Сандры. Ну, помните, Фасолька…, — он впился в меня колючим взглядом, а потом заерзал на сиденье, выпрямил спину, приблизился и вполголоса сказал:
— Простите, я, правда, вас не помню. Вы нуждались в помощи, и я напомнил начальнику поезда, что долг платежом красен, а вы — моя гостья. Уж простите, надо было вас как-то спасать! Зато мы его, кажется, убедили, — его смешок был доказательством, что в церкви был тоже он, только вовсе он никакой не священник! — Я всегда так делаю, когда мне куда-то надо ехать. Спасаю поезда от собратьев бомжей, назойливых попрошаек. За это начальник-кондуктор позволяет мне ездить куда захочу.
Я опешила: вот тебе и на! Выходит, несколько дней назад я исповедалась бездомному, а не падре. Теперь понятно, почему моя жизнь продолжает идти кувырком.
Но если это не Алекс, то кто? Может, это его брат? Моему изумлению не было предела! Разве бродяги ходят в костюмах, пусть даже не совсем опрятных. Пишут записки, чтобы помочь? Чертики! Ну и умею же я вляпаться!
Наши взгляды на мгновение встретились, как два одиноких призрака. Кажется, я не одна копалась в хрониках памяти. Я заметила это по напряжению на его лице и сведенным к переносице бровям.
Но потом он отвернулся и уставился в окно. Поезд уже сбавил скорость, приближаясь к остановке, ехал параллельно с дорогой, по которой перед шлагбаумом замедлялись автомобили. Вдруг он начал бормотать что-то несуразное:
— Шесть-шесть-пять с вами дьявол опять, KS в кашемировом пальто, и DV, сущий дьявол и злой. И очень-очень похотливый старик.
“О Боже! Он еще и ненормальный! Вот в чем дело!”- промелькнуло у меня в голове и по телу пробежал нервный ток.
Клошар повернулся ко мне, в его глазах блеснула тревога, но вполне вменяемым тоном он продолжил:
— Видите ли, современный дьявол уже давно носит приличный, дорогой костюм, широко, белозубо улыбается, у него шикарный дом. А потом цак! И у тебя с ним большие неприятности! — он громко засмеялся, так же, как делал это, когда бабушка приглашала его к нам в гости на воскресные обеды.
Я сидела в оцепенении, словно смотрела фильм ужасов. Нет, этот сумасшедший не мог быть Алексом! Оказывается, не такая уж это и редкость, люди с малахитовыми глазами.
— Дьявол испытывает нас страхами. Те прилично одеваются, пользуются французским парфюмом, укладывают гелем волосы. Маскируются так, чтобы мы ни за что не догадались. Ведь они действуют заодно с такими типами, как KS шесть-шесть-пять DV.
Я устало улыбнулась, чтобы скрыть потрясение. Меня учили уважать стариков, а не хамить им. Скорее бы уже моя остановка!
— Будьте осторожны, леди! Только что мне привиделось, что вам сулит опасность! — в его глазах зажегся огонек. Уже чуть позже он поднялся, поправил борт пиджака, пригладил волосы. — Да уж, такие эти номера машин. Цифры никогда не лгут. Сам в этом убедился. Все сбылось тогда именно так. Прощайте!
— Спасибо за помощь, — всё, что я смогла сказать, радуясь, что он уходит.
Он задержался в проходе, у наших кресел, обернул шарф вокруг шеи и прикрыл им нижнюю часть лица:
