Раса орков-понтов была вполне канонично-фэнтезийной, как их представляют. Физически сильные, выносливые, с природной сопротивляемостью магии и, в особенности, огню, они обладали только одним серьёзным недостатком, — совершенно не умели колдовать. У них просто отсутствовали магическое ядро и маноканалы. Собственно по этому, их среди студентов и не наблюдалось. Весьма воинственные и боевые, они часто выступали в качестве наемников, но оставались довольно закрытым видом, предпочитая жить исключительно в пределах своего государства. По какому-то там договору, пятисотлетней давности, они исправно поставляли империи свои боевые отряды численностью в десять тысяч солдат, взамен получая предметы первой, второй и прочих необходимостей, которые сами производить не умели.
Вот поэтому госпожа Мымр и была весьма интересна, как, вероятно, единственный живой понт на весь Анкарн.
— Стою, — произнёс я, чуть снизу вверх глядя на возвышающуюся надо мной женщину.
— За мной! — скомандовала та и, обогнув меня, почти строевым шагом направилась в направлении противоположном тому где находилась моя аудитория.
Пришлось разворачиваться, и почти бегом следовать за ней, откладывая встречу с любимыми студентами.
Кабинет проректора был под стать хозяйке. Голый серый камень стен, простые массивные стол с креслом и неплохая коллекция холодного оружия за спиной. Ни растений, ни ковров с гобеленами, сплошной суровый походный минимализм.
Усевшись за стол, понтийка вновь окинула потяжелевшим взглядом и рыкнула:
— Рассказывай.
Оглядевшись и не найдя стула для посетителей, произнёс:
— Я бы присел.
— Постоишь, — буркнула Мымр.
Мда, о вежливости тут не слышали, похоже.
— Госпожа Рагырда, — произнёс я с нажимом, — вы сейчас не с проштрафившимся студентом разговариваете, пойманым за созданием порнографических иллюзий или написанием похабных стишков на стене Академии, перед вами профессор магии и сотрудник Академии.
— Вижу, что профессор, — вновь грубо ответствовала та, — рассказывай, говорю.
— Нет, — вздохнул я, — так дело не пойдёт.
Оглядевшись, увидел что-то похожее на бочонок в углу, высотой как раз со среднюю табуретку, решительно подошел, поднял и, поставив перед столом сел на него, с вызовом глядя на понтийку.
Та некоторое время сидела молча, а потом, неожиданно у неё задёргался глаз.
— А ну встал! — заорала она.
— И не подумаю, — ответил я, закинув ногу на ногу и гордо задрав подбородок, — разговаривать мы будем или на равных, или никак.
— Я говорю, быстро оторвал жопу от барабана! — разъяренным медведем шатуном взревела женщина.
— Принесёте стул, оторву. — Я знал, что поступаю не слишком правильно, но тут уже сам закусил удила, не желая терпеть такое отношение к себе, — Я вам не мальчик, чтобы на меня орать.
— Ах не мальчик?! — подскочив ко мне, Мымр схватила за ворот мантии и буквально вздёрнула в воздух, заставив повиснуть как кутёнка.
Кровь ударила в голову и я сходу зарядил по ней разрядом молнии, хлопнув искрящейся ладонью по напряжённому прессу, что проступил кубиками под облегающей туникой.
Большого вреда это ей не причинило, но мышцы под действием разряда сократились и, согнувшись, она была вынуждена меня отпустить.
— Давайте не будем переводить беседу в банальную драку, — примирительно предложил я, но не тут-то было.
Разогнувшись, понтийка не глядя стала нашаривать рукой что-то на столе у себя за спиной и, увидев там палку, здорово напоминающую древнеримский стимул, я мгновенно отскочил назад.
— Сейчас я тебе переведу, так переведу!
Палка свистнула перед лицом. Чуть было не дотянулась, но я вовремя сдвинул её назад воздушной волной.
— Успокойтесь, Рагырда, — попытался увещевать я женщину, двигаясь вдоль стеночки, медленно обходя её по периметру.
— Сейчас я тебя успокою! — продолжила яростно скалиться проректор.
Новый выпад я попробовал остановить предупредительной огнемётной струёй в лицо, но только сбил женщине прицел, разозлив пуще прежнего.
— Твоя магия для меня ничто! — сплюнула понтийка на пол, — жалкий колдунишка.
— От жалкой не колдунишки слышу, — ответил я, запрыгнув за стол, так, что он оказался между нами.
Через него Мымре, как я начал её называть про себя, до меня не так просто было дотянуться и я слегка выдохнул. А зря.
Вновь зарычав, та схватила стол и буквально отшвырнула его в сторону.
— Так не честно, — с проснувшимся возмущением произнёс я, после чего, резво отпрыгнул в сторону, пиная рванувшей за мной женщине под ноги стул.
Споткнувшись, понтийка с грохотом рухнула на пол, но не успел я обрадоваться, как, ревя медведем пуще прежнего, та поднялась и, схватив несчастный стул за ножку, одним ударом об стену превратила его в щепки.
Прочитав в её глазах жажду убивать, я резко стал переживать за своё здоровье, тут уже не вопрос уважения, тут вопрос выживания вставал на кон.
Как у меня всегда бывает в экстренных ситуация, мозг мгновенно переключился в боевой режим, начиная в бешенном темпе просчитывать варианты.
Прямое магическое воздействие на понтийку было бесполезно, природная сопротивляемость неплохо с ним справится, тут, пожалуй, что-то уровня магистра нужно, чтобы её преодолеть. Но если нельзя воздействовать на неё саму, можно же воздействовать на её окружение.
Вложившись по полной, в заклинание огня, я ударил в пол между нами высокотемпературной струёй, под которой камень буквально поплыл, становясь жидким как лава. А когда та обеими ногами туда врюхалась, разбрызгивая тяжёлые багрово-красные брызги, тут же, заклинанием холода, лужу остудил, заключая её ступни в каменную тюрьму.
— Ах ты гад! — проревела Мымра, чуть не упав снова и принявшись яростно дёргаться.
— Рагырда, — выставил я руки перед собой, — пожалуйста успокойся. Дальнейшее продолжение чревато травмами.
— Да, у тебя!
Дотянувшись до висевшего на стене оружия, — металлического шара на цепи с деревянной рукояткой, в котором я опознал кистень, понтийка стала методично долбить застывший камень, при каждом ударе, сопровождаемом отборной руганью, выбивая, разлетающуюся во все стороны, каменные осколки.
Каким-то образом ей удавалось не попадать по собственным ногам и я с тревогой заметил, как в месте удара ширятся трещины и всё больше становится каменного крошева.
— Рагырда, мы же взрослые люди, — снова попытался достучаться я до её разума, но тут она с треском ударила в пол снова и затем выдернула одну ногу, правда без сапога, намертво вплавившегося в камень.
— Ага, сейчас я тебя по взрослому и отоварю, — ответила она, пыхтя от натуги.
