Ну что ж. Прощай! Слишком много ты о себе мнишь! — возмутилась Эйлин. Она не удостоилась даже простой, элементарной учтивости. Чтоб ты провалился!
Эйлин вытерла навернувшиеся слезы — не будет она реветь из-за него. Не дождется! Решительно тряхнув головой, она занялась уборкой и без того чистой квартиры. Потом приняла душ и высушила волосы.
Едва Эйлин натянула джинсы и застегнула пуговицы блузки, как раздался звонок в дверь. Гидеон! Не будь смешной! Вспыхнувшее волнение было подавлено скучным здравым смыслом. Она пошла открывать, чувствуя себя виноватой, что не позвонила Андреа и не сообщила ей о благополучном возвращении сестры. У Андреа была назначена где-то неподалеку от дома Эйлин деловая встреча, и она могла заехать, чтобы узнать, не стало ли ей лучше. Нет, Андреа знает, что она живет в «Оуквейле».
Эйлин распахнула дверь и почувствовала, как кровь приливает к лицу. Это не может быть он — с какой стати?
— Привет, — бодро сказала она. — А я не ожидала увидеть тебя до выходных! — Внутри у нее все дрожало.
Гидеон, не улыбаясь, смотрел на нее.
— У нас с вами, миссис Лэнгфорд, — с расстановкой произнес он, — остались кое-какие незавершенные дела.
Это «миссис Лэнгфорд» красноречиво сказало ей обо всем, что она хотела знать. Гидеон, человек, который никогда не терял времени зря, пришел обсудить их развод!
— Входи, — пригласила она.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Ты обедал? — спросила Эйлин, идя впереди него в гостиную. Веди себя достойно! Господи, да ведь их брак был фиктивным. Какие могут быть упреки или обвинения.
— Я думаю о куда более важных вещах, чем еда, — ответил Гидеон.
Вид у него был, надо признаться, довольно мрачный.
— Садись. — Она не решилась предложить ему кофе. Ей нужно было побыть несколько минут одной, чтобы собраться с духом, но нет никакой гарантии, что он не последует за ней на кухню. Гидеон подошел к креслу и подождал, пока она не уселась на диван. — Как Джастина и Кит устроились, все в порядке? — вежливо спросила Эйлин.
О Господи! В глазах Гидеона появился странный блеск.
— Не знаю, — ответил он. — Я там особенно не задерживался.
— Ты сразу вернулся в «Оуквейл»? — Ради Бога, старайся говорить спокойно.
Он кивнул.
— Где тебя не оказалось!
Почему ей захотелось сглотнуть? Потому что он был очень дорог ей. Она так сильно его любила. Но настало время оборвать всякую связь с ним, время перестать надеяться.
— Сегодня особенный день — Джастина и Кит вернулись домой, — заметила она. — Однако тебе не было необходимости приходить сюда: наши адвокаты могут обсудить детали расторжения брака и...
— Ты не думаешь, что сначала нам самим надо бы обсудить это? — мрачно прервал ее Гидеон.
Эйлин удивленно взглянула на него, что тут обсуждать?
— Ты говоришь об алиментах?
— Я уже однажды назвал тебя дерзкой девчонкой, — напомнил он.
— Ты пробуждаешь все лучшее во мне! — выпалила она, не задумываясь, и поняла, что не может отвести глаз от его красивого рта, вызывавшего у нее такую пылкую реакцию, на которую она никогда не считала себя способной.
— Все, кроме секса... — заметил Гидеон. — Мы поженились по холодному расчету, но, Эйлин, моя дорогая... — его тон смягчился, — я бы хотел думать, что нас связывает... дружба... если хочешь, теплые отношения... — он осторожно подбирал слова, — что исключает холодный и безликий развод.
Ее голубые глаза смотрели теперь прямо в его глаза. Они разведутся, естественно, разведутся. Гидеон не сказал, что развод исключается, только заметил, что, с его точки зрения, развод не должен быть холодным и безликим.
Эйлин улыбнулась.
— Ты был хорошим другом, — призналась она, — когда мне надо было опереться на твое плечо.
— Это было взаимно, — ответил он.
— Я помогла тебе... во время долгого и мучительного ожидания?
— Для меня было утешением обнимать тебя, — признался Гидеон и совершенно потряс ее, когда сознательно, насколько она видела, добавил: — Это было сначала. Потом я понял, что хочу просто заключить тебя в объятия и не отпускать.
Эйлин растерянно заморгала; глаза ее округлились.
— Для нашей взаимной поддержки — успокоения? — уточнила она.
— Частично, — согласился он. — Но скорее, думаю, потому, что я едва мог сдержать себя.
Она кашлянула. Сердце, казалось, сейчас выскочит у нее из груди. Не будь смешной! Не следует вкладывать особый смысл в то, что говорит Гидеон.
— «Кроме секса», — попыталась съязвить она.
— Ты привлекательная женщина, и знаешь об этом, — заявил он. — Но я не думаю, что секс имел отношение к тем моментам, когда я должен был держаться от тебя подальше, закрываясь в своем кабинете.
Эйлин судорожно вздохнула. Он любил честность, но она не была уверена, что готова выслушать еще больше без того, чтобы не приоткрыть свои собственные чувства.
Гордость была ей прекрасным союзником.
— Так вот почему у меня сложилось впечатление, что ты потерял интерес ко мне... в тот первый уикенд, когда мы поженились, — попыталась пошутить она.
— Я польщен, что ты заметила мое отсутствие, — ответил Гидеон, довольно коварно, с точки зрения Эйлин, из чего она сделала вывод, что ей надо осторожней относиться к каждому его слову. — Ты ведь не будешь больше такой холодной и дерзкой, правда?
— Когда это я была такой? — возмутилась Эйлин.
— Надеюсь, что только тогда, когда думала, что это возможность отступить.
— Ты ошибаешься.
— Знаешь, в том отеле, когда ты посмотрела на меня своими красивыми и несчастными глазами, я почувствовал абсурдное желание утешить тебя в своих объятиях.
— Правда? — воскликнула Эйлин в изумлении.
— К сексу это не имело никакого отношения, — уверил он ее.
— Я знаю, — сказала она и почувствовала, что начала таять, когда он нежно улыбнулся ей.
— Ты сообразительна, — пробормотал Гидеон. В этом Эйлин не была уверена. Она призналась себе, что, когда он рядом, ее мысли путались. — Итак, мы вернулись в Англию, и я вскоре обнаружил, что тебе не было дела до того, что Кит и его возлюбленная вскоре будут довольно богаты и что единственной причиной, по которой ты стремилась получить опекунство над малышкой, была любовь к этому ребенку.
О Господи, к чему клонит Гидеон? К тому, что она... ему нравится?
— Ты тоже хотел взять Виолетту, — напомнила она ему, почувствовав желание отвести разговор от себя. — Ты готов был жениться, только чтобы получить ее, — добавила она. Этот проницательный человек, за которого она вышла замуж, видел слишком много.
