Клуб «Уайлдкэт» снял один из таких особняков и, найдя егоидеально подходящим для своих целей, произвел капитальный ремонт и полнуюреконструкцию, так что здание выглядело ярким пятном на унылом фоне некогдагорделивых, а ныне обшарпанных построек, смирившихся со своей старческойучастью.
Мейсон легко взбежал по ступеням широкого, ярко освещенногокрыльца и позвонил. Швейцар в пестрой ливрее отворил дверь. Мейсонсформулировал свои намерения.
– Минутку, – ответил швейцар, – я посмотрю, здесь ли он.
Он отступил внутрь, закрыв за собой дверь.
Мейсон ждал.
Спустя несколько минут дверь снова открылась. Стройный,безукоризненно одетый мужчина в возрасте между тридцатью и сорока, с серыми,проницательными глазами быстрым шагом атлета вышел на порог и протянул руку.
– Мейсон? – спросил он.
– Верно. А вы Ньюберн?
– Да.
Они обменялись рукопожатиями.
– Вы уж простите меня, – сказал Ньюберн, – что не приглашаювас внутрь. Там полно членов клуба, а вы человек довольно известный. Нашавстреча может быть неверно истолкована.
– О, все в порядке, – заверил Мейсон. – У меня тутнеподалеку припаркована машина. Мы можем поговорить там.
– Вы один?
– Нет, со мной моя секретарша.
– Что ж, может, устроимся вон там, на углу крыльца? В концеконцов, это место ничем не хуже прочих.
И Ньюберн, не дожидаясь ответа Мейсона, двинулся в дальнийконец обширного крыльца, туда, куда не падал прямой свет от фонаря.
– У меня сегодня был весьма неприятный разговор, – сказалон.
– Да? – отреагировал Мейсон.
– Мне позвонили из какого-то детективного агентства и сталиуверять, что я сегодня вечером встречался с Надин Фарр.
– Вы нашли это бестактным?
– Скажем, я нашел это досадной глупостью.
– Почему?
– Да потому, что я с ней не виделся.
– Но вы с ней знакомы.
– Конечно.
– Есть ли какая-нибудь причина, по которой вас раздосадовалопредположение, что вы сегодня виделись с Надин Фарр?
– Давайте начистоту, Мейсон, – сказал Ньюберн. – Я женат.Моя жена интеллигентна и привлекательна, у нее широкий взгляд на вещи, но онаженщина, и ничто человеческое ей не чуждо. Она решила, что Надин Фарр не прочьзавести со мной интрижку. Совершенно никаких оснований для таких подозренийнет, но, увы, это ее не интересует. Следовательно, любые инсинуацииотносительно того, что я был сегодня с Надин Фарр, я нахожу крайнераздражающими. Не знаю, кто нанял детектива, который высказывал эти гнусныепредположения, но если заявление такого рода будет сделано при свидетелях иливысказано на страницах газет, то я намерен привлечь виновного к суду, кем бы онни был. Надеюсь, я понятно излагаю?
– Вполне.
– Отлично. С учетом всех обстоятельств я вполне охотно готовответить на все вопросы, дабы устранить самое минимальное непонимание, но ядолжен был обозначить свою позицию.
– Другими словами, – сказал Мейсон, – если я скажукому-нибудь, что вы сегодня встречались с Надин Фарр, вы подадите на меня всуд?
– Я охарактеризую ваши высказывания как ложные, и если онивызовут какие-нибудь неприятности у меня дома, то… боже мой, Мейсон, зачем явам это говорю? Вы же юрист. Вы прекрасно понимаете ситуацию. Я верю в вашеблагоразумие и в ваше умение хранить молчание.
– Отлично, – сказал Мейсон. – Мы здесь без свидетелей –только вы и я. Так встречались вы сегодня с Надин Фарр или нет?
– Говорю со всей определенностью – нет!
– Она вам сегодня не звонила?
– Нет, сэр.
– Знали ли вы, неважно из какого источника, что она останавливаласьв мотеле на пляже, известном как «Хай-Тайд»?
Ньюберн рассмеялся.
– Конечно же, нет, Мейсон, – сказал он. – Ради бога, непозволяйте детективным агентствам дурачить вас своими липовыми отчетами. Вы жечеловек опытный и должны знать, что эти агенты всегда пытаются дать такойотчет, из которого вытекает потребность в дальнейшей работе. Они отыскивают то,чего хочет клиент и…
– Менеджер, – перебил Мейсон, – показала, что некий молодойчеловек, похожий по ее описанию на вас, приехал к мотелю на двухцветном«Олдсмобиле», забрал с собой Надин и увез.
– «Олдсмобиль» – марка распространенная, – ответил Ньюберн.– В нашей округе их наверняка зарегистрированы тысячи, а людей, похожих на меняпо описанию, вы найдете десятки тысяч.
– И, – продолжал Мейсон, словно не заметив слов собеседника,– менеджер сказала, что видела, как водитель автомобиля свернул к станцииобслуживания, расположенной за квартал от мотеля. Так уж получилось, что записина станции обслуживания показывают, что кто-то, приехавший на вашей машине,использующий вашу кредитную карточку, останавливался на станции, чтобызаправить бак. А подпись на квитанции выглядит как ваша подпись.
Мейсон замолчал.
Джексон Ньюберн лишился дара речи. Он глядел на адвоката сужасом.
Мейсон закурил сигарету. Прошло не менее тридцати секунд,прежде чем Ньюберн смог выдавить:
– Кто еще знает об этом, Мейсон?
– Я это знаю, – ответил Мейсон. – Детективное агентство,услугами которого я пользовался, тоже знает. Будет знать и полиция, когдапереговорит с менеджером мотеля.
– Вот паскудство! – воскликнул Ньюберн с крайнимраздражением.
Мейсон приподнял бровь.
– Я сделал большую глупость, остановившись на этой станцииобслуживания. Но я не знал, что за мной следят.
– Менеджеры мотелей, особенно женщины, всегда немножколюбопытны, когда речь идет о привлекательных молодых женщинах, в одиночкуснимающих номер, за которыми заезжают хорошо одетые мужчины на дорогихавтомобилях, – пояснил Мейсон.
Ньюберн нервно щелкнул пальцами.
– Сигаретку? – предложил Мейсон.
Ньюберн покачал головой.
– Ну и? – после некоторой паузы спросил Мейсон.
– Я думаю.
– Мне кажется, это неверное решение.
– Что вы имеете в виду?
– Вы пытаетесь, – пояснил Мейсон, – придумать историю,которая меня удовлетворит, и всучить ее мне. Не следует этого делать.
