— А при исследовании околоплодных вод пол ребёнка не определяется? — спросила Аня.
— Если пожелаете, — ответил Леман. — Результат будет через четырнадцать дней.
Он вытянул из упаковки иглу длиной в двадцать сантиметров и насадил её на шприц. Потом уколол. Сюзанна комментировала:
— Вот, ты можешь видеть иглу на мониторе. Сейчас доктор возьмёт пятьдесят миллилитров околоплодной жидкости.
— Лучше я не буду смотреть, Сюзанна.
— Уже всё, — сказал врач. Аня с облегчением вздохнула.
В дверь постучали. Сюзанна приоткрыла и выглянула — за дверью стоял Себастьян.
— Я... я отец, — сказал он, заикаясь.
— Вы? — удивилась Сюзанна.
— Можно мне войти?
— Пожалуйста!
Аня рассердилась:
— Зачем ты пришёл, Себастьян? Если Карин тебя здесь застукает, начнётся такое!..
— Я... только хотел узнать, всё ли в порядке.
— Всё замечательно, — сказал доктор Леман. — Хотите получить фотографию вашего сына?
Лицо светлоголового парнишки вспыхнуло от радости:
— Сын! Но... это же здорово!
— Ну что, доволен? — фыркнула Аня. — Теперь беги отсюда со всех ног. В любой момент может заявиться Карин. Ты знаешь, как она ревнива.
Доктор Леман только глазами хлопал:
— С первого раза и не поймёшь...
Стоял тёплый, солнечный сентябрьский вечер. Хильдегард и Теодор после возвращения из Южной Франции собрали всю семью на гриль-пати. Сюзанна приехала в свободном летнем платье, хорошо скрывавшем её беременность.
На террасе, с которой открывался вид на дымчато-голубую долину Рейна, стоял большой гриль, на нём шкворчали колбаски и стеики, распространяя аппетитный запах. На деревьях в саду висели разноцветные лампионы.
Сюзанна обняла мать. Та хорошо загорела за время отпуска и сияла улыбкой:
— Я вначале не поверила, когда Регина и Аня позвонили мне во Францию. Но теперь всё очевидно: обе твои сестры в положении! Разве это не прекрасно?!
— Да, мама, — Сюзанна постаралась, чтобы это прозвучало радостно. На самом деле ей хотелось плакать.
Такой же загорелый Теодор слегка поклонился. Покончив с обязательными комплиментами, он не удержался от победного комментария:
— При всей своей скромности не могу не добавить, что я оказался прав, Сюзанна. Распоряжение имело полный успех, и даже двойной!
«Тройной», — мысленно поправила его Сюзанна, но вслух сказала:
— Да, Теодор, ты был прав.
Карин и Аня тоже уже были здесь. Широкий комбинезон на Ане уже не скрывал её живота.
— Сюзанна, могу я предложить тебе аперитив? — галантно расшаркался Теодор.
— Спасибо, спасибо, а нет ли у вас морковного салата?
Мать было удивилась такой просьбе, но её отвлекли прибывшие на своём «мерседесе» Роберт и Регина.
Супружеская пара была, как всегда, безупречно одета. Она в элегантном длинном платье для будущих мам. Роберт, несмотря на летнюю жару, в сером костюме, — хороший кондиционер в его автомобиле позволял это.
После того как все взяли себе на тарелки гриль и салаты и расположились за столом на террасе, Теодор попытался создать непринуждённую атмосферу:
— Твои салаты, дорогая Хильдегард, не только выглядят как произведение искусства, но и обладают изумительным вкусом. А с салатом из артишоков ты в очередной раз превзошла себя.
Она ответила на комплимент благодарной улыбкой. И вновь воцарилось молчание. Слышно было лишь шкворчание очередных порций на гриле.
Теодор продолжал свою песню:
— Кому положить салат из побегов бамбука? Он очень хорошо идёт с картофелем. А салат из эндивия и апельсинов в такую жару очень освежает.
Регина протянула ему свою тарелку. Сюзанна поглощала морковно-яблочный салат. Другие резали мясо. Все молчали.
Через некоторое время Роберт отодвинул свою полупустую тарелку в сторону, расслабил галстук и закурил сигарету. Его пиджак уже давно висел на спинке стула.
— Что такое? — сделала ему замечание Карин. — Здесь же беременные женщины.
Он с неудовольствием загасил сигарету и тут же взял реванш:
— Ну что, Карин, не маловата ли будет для семьи твоя ржавая телега?
Она метнула в его сторону ядовитый взгляд:
— На троих места хватит.
Он открыл бутылку пива и сказал:
— Она же жрёт не меньше восьми литров «супера» при каких-то несчастных сорока лошадиных силах.
— Семь литров, — недовольно поправила Карин и разбавила апельсиновый сок минеральной водой.
— Устаревшая техника восьмидесятых годов, — подытожил Роберт, поднял свой стакан и отпил изрядный глоток. — А в нашем «мерседесе» сто девяносто семь лошадиных сил мгновенно разгоняют его до двухсот тридцати километров в час. При этом его мотор обходится всего семью литрами дизельного топлива. А места сколько хочешь. Вот что такое настоящий семейный автомобиль!
— Да-да, — равнодушно согласилась Карин.
«Что за бахвальство?» — подумала Сюзанна.
Роберт не оставлял бедную женщину в покое:
— У вашей старушки за горбом не меньше пятнадцати лет. Пора менять модель! Мой банк мог бы дать вам кредит на выгодных условиях, если так уж не хватает. — Он пошелестел большим и указательным пальцами.
Зависла мучительная пауза. По Карин было видно, что она может взорваться в любую секунду.
— Кто хочет хрустящего салата? — нарушил тишину Теодор. — Через несколько минут поспеет свежая порция колбасок.
— А знаете, — завёл другую пластинку Роберт, — как называется женская гимнастическая группа для беременных?
— Роберт, оставь! — перебила его Регина.
Он не обратил на неё внимания и завершил:
— Слоновий балет! — И громко рассмеялся. Но быстро успокоился, не найдя поддержки.
Общей беседы не получалось. Сюзанна выпрямилась:
— Я прошу внимания. Мне нужно сообщить вам нечто важное.
Все удивлённо повернулись к ней.
— Я беременна, — сказала она без обиняков. — И чтобы предупредить ваши вопросы: отца зовут Франк Бухнер, и он от меня сбежал. Я буду воспитывать ребёнка одна.
Мать безмолвно застыла, сестры онемели, Карин и Роберт молчали. Даже краснобай Теодор лишился дара речи. Первым опомнился Роберт:
— И когда же... срок?
Карин язвительно рассмеялась:
— О чём же ещё мог спросить наш дорогой свояк! Ну, так что, Сюзанна, когда?
