Наши отношения были очень странными, как романы военного времени. Я понимала, что мы вовсе не настоящая пара, что вместе мы будем, только пока идет пьеса. Он вовсе не такой парень, который останется со мной, и, конечно, он не остался.
Вчера я сидела с детьми Джейн. И поняла, какое будущее меня ждет. Если мне повезет, то Джейн и Джереми позволят поселиться над их гаражом, и там я буду поживать себе, странная тетушка Софи. Джейн заставит детей целовать меня в щечку по праздникам. Они станут жаловаться, что от меня странно пахнет. Я стану пугать их своим смехом несколько ненормальной особы. Стану одной из странных старых дев. Такой чересчур доброжелательной старой дамой, как в «Маппет-шоу». И спускаться со своего чердака я буду только по особым случаям.
Интересно, почему неженатых мужчин называют холостяками, а женщин — старыми девами? Уверена, мы тоже можем называться холостячками, но никого этим не обманешь. Я попробовала разобраться с сутью термина. Именно так поступают угнетенные меньшинства, пытаясь избавиться от унизительных названий.
Я планирую стать основоположником новой группы под названием «СТАРАЯ ДЕВА», только вот означать это будет следующее: С — стильная, Т — торжествующая, А — активная, Р — романтическая, А — абсолютно независимая, Я — яркая, Д — деятельная, Е — естественная, В — волнующая, А — актуальная. Это будет группа для женщин «за 30». И у нас будет устав, обязательный для соблюдения всеми членами группы.
Официальный манифест «СТАРОЙ ДЕВЫ»:
Мы больше никогда не станем ходить на званые ужины, организованные нашими замужними подругами, пока они не пообещают, что НЕ БУДУТ из сострадания приглашать туда же одиноких парней, которые окажутся просто отвратительными. А возникшая между нами неприязнь утвердит друзей в мысли, что мы абсолютно безнадежны в своем одиночестве.
На семейных встречах, в окружении младших кузин, братьев или сестер, мы не станем недовольно морщиться, когда какая-нибудь престарелая тетушка, проигнорировав все наши успехи в жизни, спросит: «Итак, ты все еще не замужем?»
Мы сообщим близким, что нам нравится хорошая фарфоровая посуда и полотенца, и попросим их дарить нам это вместо кулинарных книг для одиночек.
Посещая свадебные мероприятия, мы ни за что не станем соперничать с подростками и сражаться за свадебный букет с такой яростью, словно это запас продовольствия для голодающего.
Познакомившись с мужчиной, мы не станем спрашивать себя, он ли Мистер То-Что-Нужно, а остановимся на том, что он Мистер То-Что-Нужно-Сейчас.
Если на горизонте нет никаких мужчин, то посчитаем вполне приемлемым завести отношения с БНБ (бойфрендом на батарейках).
Мы больше не будем ждать появления в нашей жизни нужного человека, а будем уверенно ужинать в одиночестве, путешествовать самостоятельно и отваживаться на смелые предприятия, как только предоставится подходящий момент.
Моя жизнь может стать интересной только при условии, что я буду следовать этим принципам. Когда после пьесы мы с Джоэлом расстались, я и не пыталась вернуть его. Я просто приняла все как есть. Возможно, я больше не смогу влиять на выбор Дага, но уж точно могу управлять собственной жизнью. Вот поэтому я позвонила Холли, подружке Мелани, и сообщила, что согласна принять участие в передаче в одном-единственном случае. Это прекрасный шанс для меня закончить карьеру ясновидящей и, воспользовавшись случаем, немного пожить для себя. Если вы не пользуетесь возможностями, которые посылает вам судьба, то в чем тогда их смысл? Я знаю, что очень рискую, но ведь такая возможность выпадает крайне редко. Никто из моих знакомых не считает это хорошей идеей, но ведь участие в передаче может стать началом новой жизни, полной удивительных событий, а именно это мне сейчас и нужно. Мне необходимо перестать жить жизнью героев книг. Хватит быть только читателем, пора становиться героем событий. И моя обязанность, как первого члена общества «СТАРАЯ ДЕВА», стать примером для остальных.
Глава 26
Овен: сегодня вы начнете рискованное предприятие. Загляните в карту и как следует спланируйте весь путь, чтобы не сбиться с маршрута.
Я на двадцать минут опоздала на встречу, назначенную на радиостанции: задержалась дома, пытаясь дозвониться до какого-нибудь агента. Подружка Мелани спросила по телефону, есть ли у меня агент, и надо было срочно что-то ответить. У всех талантов есть агенты — откуда же мне было это знать? Пришлось сказать, что и у меня тоже есть, хотя это, конечно, ложь. Тогда я и подумала, что надо бы нанять агента, но была слишком занята уборкой в доме и попытками сдвинуть свою жизнь с мертвой точки. Теперь же, после разговора с Холли, подружкой Мелани, я решила, что мне непременно и срочно нужен агент. Но время пролетело так быстро. А сегодня утром, начав обзвон, я, конечно, нашла нескольких агентов, которые даже могли бы работать со мной, но мне оказался необходим тот, кто будет свободен сегодня днем. Ну почему у большинства агентов очень плотный график?! Хотелось бы, чтобы некоторые из них завели привычку оставлять в своем графике окна как раз для таких непредвиденных и срочных случаев. Некоторым я посоветовала серьезно задуматься над таким предложением. Я уж начала подумывать о том, чтобы отменить встречу, но прекрасно понимала, что если не пойду сейчас, то еще раз решиться на это у меня не хватит духу. Холли сказала, что перед выходом в эфир мне надо будет подписать кое-какие документы, а для этого необходимо, чтобы пришел мой агент и просмотрел договор. Я решила расценивать ее слова как совет, а не как руководство к действию. Итак, вариантов оставалось всего два: либо я должна как-то выкрутиться, либо отменить встречу. Но я ни в коем случае не хочу отменить. Это мой шанс. Если я не приму участия в передаче, значит, должна буду признать, что мне остается только прозябать всю оставшуюся жизнь.
Офис радиостанции находится в многоэтажном доме в центре города на Джорджия-стрит. Подъем в лифте чуть не довел меня до тошноты. Было такое ощущение, что желудок все еще находится на первом этаже, а все остальные части тела стремительно взлетели на восемнадцатый. В приемной, за гигантской деревянной стойкой, которая занимала почти все помещение, сидела девушка. Над ее головой гудела неоновая вывеска с логотипом радиостанции. Вообще вся стойка казалась громадной секвойей, заваленной на бок. Я бы совершенно не удивилась, если бы обнаружила где-то на ней эколога-хиппи, взбиравшегося по дереву с помощью пеньковой веревки. Девушка, вероятно, сидела на каком-то возвышении. Я почувствовала себя ученицей начальной школы в кабинете директора. Мне захотелось придвинуть к стойке стул, встать на него и разговаривать с ней, чтобы она почувствовала, каково это — смотреть на кого-то снизу вверх.
— Майрон, директор нашей радиостанции, и Холли Хаммонд уже в конференц-зале. Подождете агента здесь или пройдете к ним? — спросила она. Вот тут самое время бы признаться, что у меня нет агента. Но вместо этого я смотрю на часы, словно удивляясь, куда запропастился «мой агент». — Так надоели его вечные опоздания! Нам, экстрасенсам, все труднее найти себе стоящих помощников.
