– Ты знаешь, что мы должны заехать к шерифу, чтобыобъясниться насчет Тайлера?
– Да. – Елена достала из холодильника апельсиновый сок иналила его в стакан. – Но я могу сначала навестить Викки Беннетт? Я знаю, какона расстроена, особенно когда ей далеко не все верят.
– А ты ей веришь, Елена?
– Да, – медленно кивнула Елена. – Да, я ей верю. И знаешь,тетя Джудит, – добавила она, внезапно принимая решение, – со мной в церкви тожекое-что случилось. Мне показалось, что…
– Елена! – послышался из коридора голос Роберта. – ЗдесьБонни и Мередит. Они хотят тебя видеть.
Доверительная атмосфера развеялась без следа.
– Охх… впустите их, – крикнула Елена и глотнулаапельсинового сока. – Я потом вам обо всем расскажу, – пообещала она тетеДжудит, слыша шаги в коридоре.
Бонни и Мередит нерешительно остановились в дверях.
Чувствуя себя довольно неловко, Елена подождала, покатетушка выйдет из комнаты.
Она откашлялась, сосредоточив взгляд на истертом квадратикепаркета. Затем быстро подняла глаза и обнаружила, что Бонни и Мередит смотрятна тот же самый квадратик.
Тогда Елена закатилась смехом, и подруги удивленно поднялина нее глаза.
– Я слишком счастлива, чтобы держать оборону, – началаЕлена, протягивая к ним руки. – Знаю, мне должно быть совестно послеслучившегося, но, к сожалению, я просто не могу раскаиваться. Я вела себяужасно и заслужила самую жестокую казнь, но… можем мы сделать вид, будто ничегоне произошло?
– Тебе действительно должно быть совестно после того, как тытак беспардонно от нас сбежала, – укорила подругу Бонни, когда девушки радостнообнялись.
– И с кем! С Тайлером Смоллвудом! – поддержала ее Мередит.
– Что ж, я извлекла из случившегося серьезный урок, –сказала Елена, и на мгновение ее хорошее настроение испортилось.
Однако тут Бонни залилась звонким смехом:
– Зато ты подцепила самого крутого парня – СтефанаСальваторе. Это к вопросу о театральных выходах. Когда ты появилась вместе сним в дверях, я подумала, что галлюцинирую. Как тебе это удалось?
– Никак. Он просто в нужное время появился – как кавалерия втех старых фильмах.
– И защитил твою честь, – заметила Бонни. – Что может бытьболее волнующим?
– Вообще-то мне в голову приходит еще несколько вещей, –вмешалась Мередит. – Но с другой стороны – может, у Елены и они схвачены?
– Я вам непременно все расскажу, – пообещала Елена, отпускаяподруг и отступая на пару шагов. – Но давайте сначала зайдем домой к Викки. Яхочу с ней поговорить.
– Раз уж на то пошло, то нам ты можешь все рассказать, покаодеваешься, а мы тебе все расскажем, пока ты чистишь зубы, – уперлась Бонни. –И если ты упустишь хоть одну маленькую детальку, тебе придется предстать передиспанской инквизицией!
– Ну вот, – лукаво заметила Мередит, – работа мистераТаннера не пропала даром. Бонни теперь знает, что испанская инквизиция – это неназвание рок-группы.
Елена смеялась от души, пока они вместе поднимались полестнице.
У миссис Беннетт был бледный и усталый вид, однако оналюбезно пригласила их войти.
– Вообще-то Викки лучше отдохнуть; доктор велел ейоставаться в постели, – со странно тревожной улыбкой объяснила хрупкая женщина,провожая Елену, Бонни и Мередит по узкому коридору.
Миссис Беннетт легко постучала в дверь.
– Викки, деточка, к тебе тут девочки из школы пришли.Пожалуйста, не задерживайтесь, – попросила она, открывая дверь.
– Не задержимся, – пообещала Елена, входя в прелестнуюбело-голубую спальню.
Бонни и Мередит последовали за ней.
Викки лежала на кровати, приподнявшись на подушках. К самомуее подбородку было подтянуто голубое ватное одеяло. На его фоне лицо девочкиказалось бледным как бумага, а взгляд ее глаз с опухшими веками был устремленкуда-то вдаль.
– Точно так же она выглядела вчера ночью, – прошепталаБонни.
Елена подошла к кровати.
– Послушай, Викки, – начала она. Викки продолжала глазетьпрямо перед собой, но Елене показалось, что задышала она как-то по-другому. –Викки, ты меня слышишь? Я Елена Гилберт. – Она неуверенно взглянула на Бонни иМередит.
– Может, ей дали транквилизаторы? – предположила Мередит.
Но миссис Беннетт ни о каких лекарствах не упоминала.Хмурясь, Елена снова повернулась к никак не реагирующей на все ее обращениядевочке:
– Викки, это я, Елена. Я просто хотела поговорить с тобойпро то, что случилось ночью. Я хочу, чтобы ты знала: я тебе верю. – Еленапроигнорировала острый взгляд, которым наградила ее Мередит, и продолжила: – Ятолько хотела тебя спросить…
– Нет!
Резкий и пронзительный вопль вдруг вырвался из горла Викки.Тело, неподвижное как у восковой куклы, лихорадочно задвигалось.Светло-каштановые волосы Викки хлестали ей по щекам, пока она отчаянно моталатоловой, молотя руками по воздуху.
– Нет! Нет! – визжала девочка.
– Сделайте же что-нибудь! – выдохнула Бонни. – МиссисБеннетт! Миссис Беннетт!
Елена и Мередит пытались удерживать Викки в постели, а онаизо всех сил от них отбивалась. Дикие вопли не затихали ни на секунду, покарядом с ними вдруг не оказалась мама Викки. Отталкивая девочек, она попыталасьобнять дочь.
– Что вы с ней сделали? – воскликнула она.
Викки вцепилась в свою маму, понемногу успокаиваясь, нозатем ее припухшие глаза вдруг обратились на Елену.
– Это ты во всем виновата! Ты злая! – истерически завопилаона на Елену. – Держись от меня подальше!
Елена была просто ошарашена:
– Викки! Я только пришла спросить…
– Думаю, вам лучше уйти. Оставьте нас в покое, – резкопроизнесла миссис Беннетт, сжимая дочь в объятиях, – Разве вы не видите, что выс ней сделали?
Ошарашенная, Елена молча вышла из комнаты. Бонни и Мередитпоследовали за ней.
– Должно быть, это лекарства, – предположила Бонни, пока онипокидали дом. – Она была решительно не в себе.
