права. В конце концов, мы ничего особенного не потеряем, если съездим и проверим. Только не прямо сейчас, конечно. Надо продумать детали, маршрут, и попасть туда не в час пик, когда там полно людей. Таскаться с ферритовой антенной перед всем честным народом…
— … верный способ попасть вместо искомого адреса в дурдом, — кивнула Зоя. — Хорошо. Тогда пару дней подумаем и потом обсудим план. А я сейчас попробую успеть на вторую половину пары…
***
План составился довольно простой: в субботу утром, пока нормальные люди отсыпаются после рабочей недели (не вздыхать!), сесть на автобус № 88 и поехать прямо на Береговую, 18/3. Маршрут этого автобуса был замечателен тем, что являлся своеобразной кольцевой линией. Восемьдесят восьмой методично объезжал все окраины города, улицу за улицей, не пересекая центр — в отличие от всех остальных городских маршрутов. Автобус №88 пользовался популярностью, несмотря на то, что ехал он очень долго и ходил нечасто, особенно по выходным. Но в раннее субботнее утро вряд ли там будет много народа…
— Так, у тебя на Орловском он будет в семь тридцать, а я к тебе подсяду на Вербной. Только не проспи, пожалуйста, а то потом целый час ждать!
— Ты говоришь мне это уже в третий раз, — с неудовольствием заметила Зоя. — Вечно ты меня в чем-то подозреваешь. Я никогда не опаздываю! Никогда и никуда! Я же не твержу тебе, чтобы ты не забыл свою антенну!
— Ладно, ладно, верю, извини. Немного нервничаю. До завтра.
— Пока.
Зоя действительно никогда и никуда не опаздывала. И она, конечно же, не проспала.
Но в автобусе №88, остановившемся, согласно расписанию, на улице Вербной, ее не было. Собственно, там вообще никого не было. Антон осмотрел пустой салон, сердито сплюнул и вышел обратно, выдернув край куртки из закрывающихся дверей.
Зоин телефон молчал.
***
— Эсми! Эсми, прекрати немедленно! Ты с ума сошла?!
Зоя уже была почти готова к выходу — только дождаться, пока закипит чайник. Возиться с полноценным завтраком не было ни времени, ни желания. Кофе с йогуртом — и вперед, на остановку.
Но в Эсмеральду сегодня словно бес вселился. Она радостно скакала по квартире, переворачивала вещи, издавала какие-то индейские боевые кличи — словом, развлекалась на всю катушку. Видимо, подъем в четверть седьмого утра привел ее в неописуемый восторг.
Зоя, наблюдая за растущим хаосом, этот восторг разделить не могла.
— Слушай… я с тобой вечером поиграю, честно, во что хочешь поиграю — мячик, веревочка, шуршащий пакетик — правда, что хочешь! Только давай сейчас ты успокоишься, ладно?
Какое там! Кошка в порыве веселья с топотом пронеслась по коридору и опрокинула стул (как хорошо, что первый этаж!). На кухне пронзительно засвистел чайник.
Ладно, побесится — перестанет, понадеялась Зоя и налила кофе в большую широкую чашку. Так, что там со временем? Отлично, минут двадцать еще есть.
Девушка пристроила телефон на подоконник над кухонным столом, вытащила из холодильника йогурт и пошла поднимать упавший стул — мысль о том, что он валяется посреди комнаты, ужасно ее раздражала.
Кошка вихрем пронеслась ей навстречу. Веселье, похоже, было в самом разгаре.
Зоя поставила стул на место и с порога кухни увидела, как Эсмеральда, изящно вытянувшись на подоконнике, касается лапой ее телефона.
— Эсми, не трогай! Ну-ка немедленно кыш! Мне через пятнадцать минут выходить!
Кошка посмотрела на нее своими умными зелеными глазами — Зоя могла бы поклясться, что в этом взгляде была откровенная насмешка — и серая пушистая лапка замерла в воздухе.
— Вот, умница, теперь слеза…
Зоя подавилась словом: Эсмеральда легким, но удивительно точным движением, достойным футболиста сборной, отправила телефон прямехонько в чашку с горячим кофе.
— Ах ты швабра бесстыжая! Да я тебя саму сейчас в кофе постираю! — взвизгнула Зоя и бросилась к столу. Кошка подскочила на подоконнике на всех четырех лапах разом, опрокидывая ящик с геранью. Девушка попыталась схватить в полете то ли герань, то ли кошку, но Эсмеральда, совершая свой великолепный прыжок, запуталась когтем в занавеске и бешено отмахнулась от Зои тремя лапами из четырех. В следующую секунду занавеска с треском порвалась посередине. Кошка высвободила коготь и метнулась куда-то в угол. Кажется, ей было уже не так весело.
Зоя в отчаянии смотрела на поле брани, в которое превратилась половина кухни. Разломанный ящик с просыпавшейся землей, помятые цветы, везде лужи и грязь, неряшливая прореха на занавеске, разлитый йогурт. На самом большом осколке чашки в остатках кофе плавал ее телефон. Зоя поспешно вытащила его и положила на полотенце.
Она с тоской оглядела любимый теплый свитер: он был весь в пятнах кофе и комочках земли. Кровь на левом рукаве Зоя заметила не сразу.
Совпадения продолжаются
Следующий восемьдесят восьмой наконец-то подгреб к остановке, и Антон с облегчением увидел в дверях знакомое лицо и рыжую косу.
— Антон, прости, пожалуйста, я… — зачастила Зоя. — Куда ты?
Антон, вместо того, чтобы зайти в автобус, настойчиво и нетерпеливо махнул ей рукой, предлагая выйти.
— Пойдем, надо поговорить.
Лицо у него было странное, да и голос какой-то… напряженный. Зоя, конечно, ожидала, что «коллега» будет обижен и рассержен, но сообщить о своих расстроенных чувствах вполне можно было и в автобусе, зачем для этого куда-то идти?
Девушка огляделась: в этом районе ей раньше бывать не доводилось. Миленькие пятиэтажки, аккуратные дворики… Ой, а это еще что?
— А почему там пожарные?
В самом деле, у следующего перекрёстка стоял красно-белый фургон с мигалкой, а поперёк дороги были выставлены полосатые конусы. В воздухе противно пахло мокрой гарью.
— Давай не здесь, хорошо?
— Ладно. А где?
Антон покосился на девушку. Выглядела она очень несчастной, и лицо заплаканное.
— Надеюсь, тебя не хватит удар от вида холостяцкой берлоги, в которой большую часть времени хозяйничает самка скворца?
Ничего ужасного, впрочем, в «берлоге» не обнаружилось. Даже занавески на окнах целые. В отличие от некоторых.
Из большой клетки-вольера донеслось негромкое приветственное посвистывание.
— О, Майя, привет, — улыбнулась Зоя своей бывшей пациентке.
Антон на кухне загремел чайником.
— Ты проходи, садись. Бери бутерброды. Сейчас кофе сделаю.
Зоя вспомнила, что позавтракать дома ей так и не удалось. Да, кофе будет очень кстати.
— Слушай, я понимаю, что ты сердишься… — заговорила она виновато, — Но, честное слово, я не представляю, что я могла изменить. У меня кошка
