птицу. – Вот что я скажу – я не совершенное чудовище. Я отдам тебе в обмен существо, которое нашёл сам. – Он махнул Сяохуа, и та предъявила нам древний китайский калебас.
– Это же винная фляга! – ахнула Кай. – А ты знаешь, как алкоголь влияет на развитие мозга?
Дэнни проигнорировал её.
– В этой бутыли сидит шэнь, – сказал Дэнни, обращаясь ко мне. – Вероятно, он даже лучше, чем твой нынешний компаньон. Ты наверняка можешь попросить Сюлин найти тебе здесь шамана и помочь сменить компаньона. Разве не здорово?
– Пожалуйста, Дэнни, это не очередное существо, оставленное для нас в рамках программы. Это от моего брата, клянусь! – Я протянул руку за клеткой, но Сяохуа превратилась в дымный смерч и ударила, как хлыст, отбросив меня назад. Я упал, из меня вышибло дух.
– Попробуй только повторить – больше не встанешь, – сказал Дэнни.
И он просто швырнул мне тыкву-горлянку, а сам вскарабкался на спину Сяохуа. Я зажмурился, защищая глаза от пыли, поднятой крыльями Сяохуа, когда та поднялась в воздух и улетела, унося клетку с очень сердитым полубогом.
21. Тео
Никогда ещё я не испытывал такого гнева и такой беспомощности. Я застыл, в голове моей метался миллион панических мыслей, лопавшихся в мозгу, как «взрывные карамельки».
Чтоделатьчтоделатьчтоделатьчто…
– Пошли! – сорвался я на Кай. – Мы должны вернуть Пэна!
Кай шлёпнула себя плавниками по лицу и отчаянно взвыла.
– Я знаю, но как?
– Не знаю! Подкараулим его в спальне? – В голове пронеслась дикая картина: я прижимаю к шее Дэнни какое-то оружие. Думаете, смешно? Ни капельки! Я должен был вернуть Пэна. Джейми оставил его мне не просто так!
– Если бы речь шла только о Дэнни, да, мы бы одолели его с лёгкостью. Но его дракон представляет проблему. – Она потёрла глаза и застонала. – Проклятие! Почему я недостаточно сильна? Мне не победить этого несносного огненного дракона! У меня не хватит силы.
Лицо у меня горело. Я разделял отчаяние Кай. Почему она не была кем-то могучим, кто мог бы запросто справиться с драконом Дэнни? Феникс, скажем, был бы Сяохуа достойным соперником. Даже золотая обезьяна могла бы что-нибудь сделать – сплести чары воровства… Ага!
– Сделай свой фокус! – воскликнул я.
– Что?
– Ну, иллюзию! Разве лисы-оборотни не этим пробавляются? Вы дурачите людей, внушая им, будто они видят что-то весьма далёкое от реальности!
Кай печально покачала головой:
– Я без труда могу заставить Дэнни поверить, что его ноги – это руки, а его лицо – задница, но драконы невосприимчивы к моим чарам. Сяохуа способна видеть их насквозь, и чары развеются.
Я опустился на лесной опад. Сучки и сломанные ветки больно царапали ноги, но я едва их замечал.
– Я не знаю, что делать, – прошептал я. Я наконец нашёл подлинную нить, связавшую меня с Джейми, но её немедленно у меня отняли. Часть меня хотела воззвать к маме и бабе. Я так по ним скучал! Я скучал по ласковому голосу най-най.
Что-то мягко погладило меня по голове. Кай подплыла ко мне, и вид у неё был под стать моему настроению – сломленный.
– Извини, – сказала она. – Если бы я могла сразиться с огненным драконом, я бы так и сделала. Но я бесполезная лиса-оборотень.
– Ты не виновата. – Я протянул руку и легонько ткнул Кай. – Я знаю, что мы не всегда… находили общий язык, но… но ты здорово помогала мне во всём этом деле. Если бы не ты, меня бы здесь просто не было.
– Знаю, – вздохнула она.
Тут я, несмотря ни на что, слегка улыбнулся.
– Джейми бы придумал, как всё исправить… – сказал я. Что-то подобное я делал, сколько себя помнил. Стоило мне оказаться в затруднительном положении, я останавливался и спрашивал себя: а что бы сделал Джейми?
И тут вдруг всё встало на место, и мысли завертелись. Что бы сделал Джейми? Ну, это зависело от того, что он делал до этого.
Я повернулся к Кай:
– Джейми зачаровал Пэна заклинанием «Уменьшись»… а затем посадил его в клетку… Зачем ему понадобилась клетка?
– Уменьшение размеров Пэна не умаляет его ауры, значит, клетка необходима. Очевидно, что она не полностью скрывает его ауру, но и этого достаточно, чтобы его было сложно найти, – сказала Кай.
– Если мы его найдём, нам нужно только вытащить его из клетки, и он по своей воле нам поможет.
– Сомневаюсь. Он обещал перво-наперво сровнять с землёй весь Залив в знак своего неудовольствия.
– Что? Разве убийство живых существ не портит карму? Разве Пэн не будет так или иначе наказан за это? Скажем, превратится в демона, или будет сослан в Диюй, или ещё что?
– Не-а. Пэн практически бог, детка. Как сверхбогатые и власть имущие в вашем мире играют по иным правилам, чем остальной плебс, так и боги и высшие сущности в нашем мире обладают особыми правами. Если Пэн устроит дебош в вашем мире, он не превратится в демона, ничего подобного, он просто принесёт извинения Нефритовому императору (Нефритовый император – это верховное божество в мире духов, кстати говоря). И надо сказать, если Пэн расскажет Нефритовому императору о том, как его похитили и терзали вы, подлые смертные люди, Нефритовый император пожалеет его и простит.
Я застонал и помассировал виски.
– Отлично, стало быть, Пэн может уничтожить столько людей, сколько ему заблагорассудится, без всяких последствий.
– Как-то так. Вот почему вам, людям, не следует похищать богов.
– Да знаю я! Это не я похитил Пэна. – И тут в голову мне пришла ужасная мысль, и я замер. – Дэнни собирается сломать клетку.
– Поделом ему! – хмыкнула Кай.
– Мы должны ему помешать! Это же верная смерть!
– Тебя послушать, ты не хочешь, чтобы Дэнни сожрала птичка размером с Японию.
– Вот именно, не хочу! – сказал я.
– И даже пожевать немного нельзя? Мне ты можешь сказать, я нема как рыба. – Кай слегка наморщила лоб. Наверное, хотела поиграть бровями.
– Ну, может, совсем чуть-чуть…
– Ага! – ахнула Кай. – Я так и знала! Ах, лиходей! О-ох, какие ужасные мысли порождает твой маленький злобный разум!
Я закатил глаза:
– Очень смешно. А как насчёт заклинания, которое оставит Пэна маленьким, даже если Дэнни откроет клетку?
– Ты хоть представляешь, сколько для этого нужно ци? Чтобы превратить в маленького птенчика такое могущественное существо, как Пэн, он ведь в природном своём облике размером с целую страну?
– У Джейми получилось.
– Ага, но Пэн сказал, что его уже сжали до стотысячной доли его подлинного размера. Когда
