– посмотрим-ка, что это был за цветочек? Угу... Ага... Ого! – в его возгласе было настоящее удивление. – Вот так цветочек!
Он поднял голову и как-то торжественно обвел нас светящимися желтыми глазами. Осанка у него уже изменилась, и движения снова стали нескладными, а вот глаза всё ещё были, как во Фриланде. И волосы. До первой покраски волосы у него всегда оставались его настоящего цвета.
– Ша, пролетарии, – провозгласил он, хотя никто и не думал ничего говорить. – Сейчас всё будет очень круто…
С этого момента он вовсе перестал обращать на нас внимание. Мы некоторое время смотрели на него, занятого андроидом, но ничего не происходило: он листал страницы, а потом немузыкально замурлыкал что-то. По экрану андроида плясали цифры и графики. Морган вздохнул и огляделся. Прищурился.
– А вот это интересно, – задумчиво сказал он и показал глазами на Машу.
Оказывается, Маша не изменилась. Она выглядела тут точно так же, как во Фриланде.
Черт, да она по контрасту с окружающим выглядела тут еще краше, чем во Фриланде! Теперь она смотрелась немного старше – примерно нашей ровесницей. Но это ровным счетом ничего не меняло: выглядела она по-прежнему ослепительно.
– Ё-моё, – задумчиво проговорил Морган. – Это и правда может стать проблемой. Она тут будет выделяться в толпе, как ламброджини между жигулями... Маша, что ты делаешь?
Маша занималась странной вещью. Она с некоторого расстояния разглядывала нас, склоняя голову то налево, то направо. Всех по очереди: Моргана, Рыжего, меня.
– Забавно, – ответила она Моргану. – Знаете, что? Я вас не вижу... почти. Ну, вижу, но только... скорлупу.
– Э... что?
– Тут всегда так? Хм-м... И лечить я здесь тоже... наверное, не смогу... Надо же!
– Хеллоу, Джамаль, – вдруг сказал Рыжий. Мы уставились на него. Он не обращал на нас внимания. – Это Григоренко. Я тоже, дорогой. – Я сообразил наконец: в ухе у него была беспроводная гарнитура. – Да-да, спасибо, я рад. Сам такого не ожидал. Нет. Поэтому я и звоню тебе, а не... Ха-ха-ха!.. Ну да, ну да... Да. Слушай актуальную задачу. Сопровождение группы. Нет, э-э, я бы не сказал, просто... ответственная. Очень просто и очень быстро маленькой группе людей переместиться из одной точки планеты в другую. Неограниченный. Нет, не ослышался. Если проще будет купить самолет, мы покупаем самолет. Четверо. Взрослые. Не имею понятия. Окей, работаем. Тарасова мне подключи в конференцию.
– Вот в такие моменты во мне и просыпается Че Гевара, – пробормотал Морган.
– Кто такой Джамаль? – доброжелательно спросила Маша.
– Секретарь какой-нибудь, – сказал я.
– Не секретарь, а глава логистической службы, – мельком взглянув на меня, заметил Рыжий. – И не какой-нибудь, а самый лучший. Для начала, – сказал он в гарнитуру, – тебе придется локализовать мое местонахождение. Идемте, Мария, – и он подал ей руку. – Сейчас у нас будет машина.
2.
Дальше всё и в самом деле пошло без проволочек.
Как только мы выпутались из кустов и оказались на тротуаре, тут же издалека мигнули фары, и перед нами лихо и осторожно встал, как лист перед травой, щегольской черный линкольн. По-моему, более стильная компания никогда не садилась ни в один представительский автомобиль: всклокоченный рыжий дылда в кожанке и бандане с черепами, ботаник с потрепанной сумкой через плечо, громила в защитном комбезе и изумительной красоты барышня в простом зеленом платье. Однако загорелый улыбчивый водитель не выразил никакого удивления, только на секунду задержался взглядом на Маше. Так же повел себя и серьезный человек с папкой, немножко похожий на пожилого бульдога. Он вышел из машины и теперь открывал перед Рыжим раздвижную дверь салона. Баламут, не переставая болтать по телефону, поздоровался с ним за руку, как со знакомым.
Салон линколькна распахнулся нам навстречу, светлый и просторный, как квартира голливудского кинорежиссера. Рыжий аккуратно оттер Моргана плечом, помогая Маше.
– ...Да, Артем Борисыч, и знать об этом никто не должен. Тем более он! В первую очередь он! Вот пусть твои люди и не болтают. Нет, неразглашение – это лишнее, просто пусть немножко подержат язык за зубами. Дня два-три. Не думаю, что больше... вот пусть контора сначала сама сообразит, что к чему, и вот помогать им не надо…
– Скажите, – спросил я человека с папкой, – мы ведь находимся в В.?
Человек с папкой, приобретя от моего вопроса еще большее сходство с пожилым бульдогом, нерешительно посмотрел на Рыжего. Рыжий, уже занесший ногу в машину, остановился, перегородив нам дорогу, прижал телефон к щеке и уставился на бульдогоподобного нетерпеливо.
– А?..
– Д-да, конечно, – выдавил бульдогоподобный.
– Ясненько, – пробормотал Баламут. – Ну, это дело поправимое...
Маша уже уселась в переднее кресло салона, и Баламут тоже заскочил в машину и плюхнулся рядом с ней. До удивления ловко. Нам ничего не оставалось, как устроиться сзади. Эти его игры нам в Лабиринте часто приходилось терпеть. А что с ним было делать?..
Дверь захлопнулась. Водитель мягко рванул вперед. Бульдогоподобный, уже сидящий впереди, протянул Рыжему раскрытую папку. Тот защелкал пальцами, бегло просматривая бумаги.
– Ручку!.. Ну, а что, что, почему без возможности, – он энергично вычеркнул что-то. – Джамаль, чем вообще думают твои помощники? «Без возможности...» А?.. аа... Ну все равно, переделывайте…
– Сделаем, Герман Богданович, – бесцветно сказал
