во всей фигуре некое величавое спокойствие, словно ему только что открыли какую-то особенную тайну. Он и без того из нас самый привлекательный, а сейчас он выглядел, как какой-нибудь принц Гэндзи.
И ведь знает об этом. Подлец. Я заметил, каким пристальным стал на секунду взгляд Маши, и расстроился.
Впрочем, Маша тут же отвлеклась, открыв свою маленькую зеленую сумочку.
– Вы готовы? – спросила она у нас. – Пойдем.
Вот так просто?
Я вовсе не был уверен, что я готов.
Поэтому Маше ответил только Баламут.
– Конечно, мы пойдем, – преувеличенно-любезно откликнулся он, пока большинство фриландцев всё еще продолжали его рассматривать. – Потому что мы рады служить Фриланду, даже если Фриланд требует от нас участия в авантюре.
– Согласен, авантюра и есть, – неожиданно пробормотал Морган.
– Но я бы заткнулся и не сказал бы больше ни слова, – любезно продолжал Рыжий, – если бы понимал, зачем мы на самом деле туда тащимся.
Дама в зеленой мантии усмехнулась, но промолчала.
– Ты знаешь, – сказала Маша рассеянно, что-то отыскивая в сумочке, – выражение «на самом деле» – оно такое... слишком объемное для моего понимания. Но я думаю, что вместе мы в этом разберемся. Рано или поздно.
Рыжий, кажется, нисколько не расстроился. Да и вряд ли он всерьез надеялся получить ответ. К тому же он-то сам, конечно, прекрасно понимал, зачем он идет с нами… Тут я вспомнил, о чем хотел спросить ее перед выходом.
– Маша, – сказал я, – слушай, я обязан спросить. Ты точно уверена, что ты этого хочешь?
Она прекратила копаться в сумке и посмотрела на меня.
– Нет, – ответила она. – Я совсем не уверена в этом, Митя. Но речь не о том, чего я хочу. А о том, на что я решаюсь. Точнее, мы. Мы решаемся.
– Не могу сказать, что ты добавила решимости мне, – пробормотал я. Рыжий беспечно пожал плечами.
– Куда нам надо-то там? В Грецию?..
– Постой, Аптека, – сказала Маша и достала из своей сумки бутылочку, взблеснувшую алмазно-рубиновым блеском. – Вот. Пусть это пока побудет у тебя.
Глава 11. Башня
1.
Выход из Лабиринта всегда сопровождается великолепным ярким переживанием. А вход – наоборот: можно пересечь Границу и не заметить этого. Так это чаще всего и бывает – незаметно. Обыденно. Как будто так и надо.
В Лабиринте был вечер, фонари светили.
Мы стояли на пологом склоне в жесткой траве, прихваченной инеем. На уши мгновенно упал шум.
Трава оказалась широким и грязным газоном, вытянувшимся ровной линией вдоль плотно сомкнутого строя девятиэтажек – такого длинного, что в обе стороны не видно было концов. На газоне через неправильные промежутки росли чахлые пыльные ясени, от тротуара нас отделяли высокие кусты, и с первого взгляда было видно, что продраться сквозь них будет сложно. Я оглянулся: гейт в пыльной стене девятиэтажки уже померк, остался только гаснущий радужный контур.
– Добро пожаловать в Шоушенк, – печально сказал Морган.
– Это что угодно, только не Греция, – сказал Баламут, скривившись.
– Это В., – ответил я. – Скорее всего.
Моей точкой входа в Лабиринт почти всегда почему-то оказывался В., особенно когда я пытался попасть в то место, где никогда раньше не был. И почти всегда оказывалось, что у нас с Морганом тут есть съемная квартира, одна на двоих. Для жизни это был, в принципе, не худший вариант, да и общение в сети отсюда вести было удобно: мегаполис, быстрый интернет.
Маша порывисто вздохнула и двинулась с места. Провела ладонью по шершавой коре ясеня, наклонилась, сорвала травинку под деревом, растерла в пальцах.
– Фу, – сказал Рыжий и повел плечами, как в неудобной одежде. – Забываешь, как тут противно. Какое-то сразу... как похмелье, что ли.
– Назавтра привыкнешь, – сказал Морган.
– Я надеюсь, мы до завтра уже вернемся! – легкомысленно проговорил Рыжий и принялся энергично рыться по карманам. – Ну-ка, посмотрим-ка…
– Ну, так чего ты-то с нами вообще поперся? – спросил его Морган. – Пойдешь охотиться на зайчиков?
– Вот еще! – отозвался Рыжий. – Что я, зайчиков никогда не видел? Они тут, в Лабиринте, все на одно лицо, – он наконец извлек из внутреннего кармана плоский серебристый предмет и уставился на него. Предмет оказался андроидом, и на исподе у него поблескивал незнакомый логотип: круглый бело-серебряный цветок с золотым контуром. Рыжий хмыкнул и включил андроид. – А вот за что это в Городе так взыскались, что целительницу сюда отправляют в такой сомнительной компании, как наша – вот это мне интересно…
Интересно ему, вишь ты. Как будто мы не понимаем, что пошел он из-за Маши и только из-за нее…
Было холодно. Трасса шумела оглушительно. По тротуару шла, хохоча, небольшая компания. Над шумом и смогом плыла бравурная музыка: видимо, где-то недалеко был торговый центр.
– Ну-ка, посмотрим-ка, – бормотал Баламут, быстро листая страницы в андроиде,
