Книга Ноготки - Ольга Тишина

Трясущимися руками, осторожно, убираю волосы с ее лица. Припухшие веки закрыты, под тонкой кожей видно нервное движение глаз.

– Боже мой, – я не могу сдержать нахлынувших эмоций. – Гад, какой гад!

Ошейник не поддается, я только ломаю ногти. В поисках сама не знаю чего, оглядываю комнату. Вижу у кровати сундук. Кидаюсь к нему, надеясь найти какие-нибудь инструменты. Но его содержимое непонятно. Что это? Какие-то странные вещи похожие на доспехи или одежду для маскарада. Я вытряхиваю все это на пол, вещь за вещью. На самом дне меня ждет сюрприз, в виде плетки, каких-то ремешков, наручников и еще нескольких, не совсем понятных вещей, но при этом, совершенно ясных по назначению.

Я пихаю все это назад. Хочется вымыть руки. Вместе с этим желанием приходит жажда.

Вода нашлась в алюминиевом жбане, стоящем в углу. Напившись, я зачерпываю еще и подношу кружку к пересохшим губам пленницы. Она приоткрывает веки, потом жадно глотает холодную воду. Ее взгляд становится осмысленным:

– Ты кто? – девчонка Матвея, сразу не узнает меня.

– Это не важно, – ухожу я от вопроса. – Ты давно здесь?

– Не знаю, – она поджимает под себя ноги. – Не помню.

Прикидываю в уме, что не видела ее больше недели.

– Это он с тобой сделал? Это Матвей?

Девчонка молчит.

– Как тебя зовут?

– Алена.

– Я Белла.

– Я помню тебя, – неожиданно сообщает она. – Первый раз он ударил меня, когда я назвала тебя зэчкой – недотрогой.

– Откуда ты знаешь?

– Что? – не понимает она вопроса.

– Что я зэчка.

– Он говорил, что в Отеле все служащие из колонии поселения.

– Ты знаешь, где мы?

– Где-то в лесу. Это хижина лесника.

– А сам лесник где? Он с ним заодно?

Она пожимает плечами:

– Я не видела здесь больше никого, кроме…, – девушка замолкает.

– Кроме Жоры и Камиля? – намекаю я, что немного в курсе.

Алена отводит взгляд.

– Они били тебя?

– Они нет. Только он.

Теперь молчу я. Весь ужас происходящего не укладывается в моей голове.

Алена рассказала мне свою историю.

Их знакомство с Матвеем не было случайностью. Червонный оказывал юридическую помощь ее дальним родственникам, они и посоветовали его, как беспринципного и способного на любые «авантюры» адвоката. По ее рассказу мне стало понятно, что наша с ним встреча произошла в то время, когда он приехал в эти края из Москвы, именно по делу Алены. Он не был туристом, ищущим новых впечатлений, а собирал материал для своей работы.

Она не вдавалась в подробности, что послужило причиной нанять совсем не дешевого юриста, да еще из столицы. Стало ясно лишь одно, дело он выиграл, но заплатить сумму, что затребовал он девушки, та была не в состоянии.

Я не могла ее осуждать. То, на что мы готовы ради своих близких, мне было дано знать не понаслышке.

Но Матвей, к ее удивлению, отреагировал на такую ситуацию спокойно, только взял с нее слово, что свой долг она отработает, любым способом. Тогда, Алена готова была на все и подписала долговые бумаги.

Через год, он появился и напомнил о долге. Только деньги ему были не нужны, да и не было их у девушки на тот момент. Она, в какой-то мере даже обрадовалась, что денег отдавать не придется.

– Осуждаешь меня?

Я отрицательно качаю головой:

– Кто я такая, чтобы тебя осуждать.

Она недоверчиво смотрит, потом вздыхает и продолжает рассказ:

– Знаешь, я ведь думала, что он просто потешится со мной пару недель, а потом уедет в свою Москву. Но в тот день, когда мы приехали на базу, будто черти его подменили. Заявил, что я буду участницей каких-то ролевых игр. В общем, – Алена потерла кожу под ошейником, – мне нужно было сыграть лесную дриаду – нимфоманку. Оргии у костра и садомазо – прилагались. Я отказалась. Устроила скандал. Решила, по глупости выкрутиться ревностью, сказала, что люблю его. Тебя приплела, дура. Помнила, как он смотрел в твою сторону. Тогда и получила кулак. Он меня на балконе, полуголую запер. Думала, прямо там и сдохну.

– Почему ты не звала на помощь?

– Не знаю, – девушка отвернулась. Слезы потекли по ее щекам. Алена вытирала их голым предплечьем, и я запоздало подумала, что ей нужно одеться.

– Здесь есть что-нибудь тебе из одежды? Ну кроме того маскарада, что в сундуке.

– Там, в шкафу, – она показала на массивный, старинный шифоньер с тремя створками и зеркалом в центре. В нем обнаружился скомканный длинный плащ, валявшийся в одном из отделений. Там же нашлась и ее обувь.

– Надо еще как-то освободить тебя, – я рассматриваю цепь внимательно. К столбу та крепится болтами. К ошейнику – небольшим металлическим замочком. Но, несмотря на хрупкость, голыми руками сломать его невозможно.

– Должен быть ключ! – от понимания, что одни мы здесь ненадолго, меня начинает бить нервная дрожь.

– Посмотри там, – Алена показывает мне на высоко прибитую полку, сразу над входной дверью. Ключ действительно там. Еще на полке лежит дробовик и пачка патронов.

– Это его?

Ее глаза округляются:

– Первый раз вижу.

Я снимаю с Алены ошейник и осматриваю находку.

– Ты умеешь стрелять?

– Не поверишь, но – да, – патрон со щелчком встал на свое место. – В юности увлекалась стрельбой и в девятом классе даже выступала за первенство нашего района. Правда не победила, но это ерунда, – я прицелилась, вспоминая давнее, и казалось забытое ощущения тяжести оружия в руках. – Что потом было, расскажешь? – ружье перекочевывает под кровать. Оставлять его там, где оно лежало, было бы верхом глупости.

– Дальше я все помню, как в тумане, – Алена отводит глаза. – Мы вернулись в Отель. Эти двое…. Они….

– Можешь не говорить. Видела, как тебя привезли. Ты не виновата ни в чем. Он что-то подсыпал тебе, как и мне, – призналась я девушке.

– Да, – она соглашается. – Потом, он сказал, что отпустит меня, отвезет домой. Я поверила. А по дороге отключилась.

– Кофе пила?

– Нет, сок.

– Надо же, какой разнообразный. Не повторяется. Ты уже здесь очнулась?

Она утвердительно кивает и продолжает свою историю:

– Его словно подменили. Стал злым, обвинял меня, обзывал дрянью и шлюхой, будто не он сам придумал все это. Потом бил. Потом…., – она закрыла лицо руками. – Потом, все повторялось, – девушка зарыдала. – Он заставлял смотреть меня видео, где эти двое, там, в лесу у костра. И я с ними. Его это заводило.

– Он больной, – мне до боли жаль ее. – Но нам надо успокоиться и подумать, как выбираться.

– Думаю, –