а также свидетелей, после чего его сдавали на хранение доверенному лицу, обычно трапезиту. Этот документ непременно требовался в суде при разрешении спора о возвращении займа для морской торговли[359].
В заключение отметим, что о суде в Ольвии сохранилось наибольшее количество источников по сравнению с другими городами Северного Причерноморья. Только в Ольвии обнаружены здание дикастерия и псефы для голосования, а надписи с упоминанием суда более многочисленны, чем в прочих полисах северной части греческой ойкумены. Все это в сочетании с сообщениями древних авторов о греческой юриспруденции позволяет осветить одну из существенных сторон жизни населения Ольвии.
10. ЕЖЕДНЕВНЫЕ ЗАНЯТИЯ И ДОСУГ МУЖЧИН
Среди мужского взрослого населения Ольвии выделялась привилегированная группа граждан, обладавших всей суммой прав и властью в полисе. Другую группу составляли неполноправные свободные жители; среди них были поселившиеся здесь греки из других государств, вольноотпущенники и представители местных племен. В третью группу входили бесправные рабы, принадлежавшие хозяевам из двух первых сословий.
Чаще всего в письменных и эпиграфических источниках упоминаются граждане Ольвии. Наличие рабов засвидетельствовано несколькими граффити, начиная с VI в.[360], а также записями в трудах Диогена Лаэртского и Макробия. Оба они упомянули не только рабов, но и неполноправное население. Диоген (IV, 46) сообщил, что философ Бион Борисфенит и его отец пребывали в рабстве, а затем стали вольноотпущенниками. Макробий в «Сатурналиях» (I, 11, 33) написал о том, как ольвиополиты во время осады города Зопирионом освободили рабов и дали гражданские права неполноправным жителям, чтобы те встали на защиту государства. О рабах и иностранцах в Ольвии говорится в декрете Протогена.
Свободные мужчины в Ольвии, как и в других греческих полисах, проводили большую часть времени вне дома. Они занимались, главным образом, ремеслом и торговлей, а богатые — управлением своим имуществом. Вероятно, в Ольвии жили также и земледельцы, чьи поля находились вблизи города. Значительное время ольвийские граждане посвящали исполнению всевозможных государственных, общественных и религиозных обязанностей. Досуг мужчины также в основном проводили не в собственном доме.
В повседневной жизни мужчины дома лишь спали, завтракали утром и обедали вечером. Домашним хозяйством занималась жена вместе с дочерьми и рабами, однако любой важный вопрос решал глава семьи, обычно отец, безраздельно властвовавший над всеми членами семьи и слугами. Он был хозяином всего имущества и единовластно распоряжался им до самой смерти, что нередко вызывало раздражение взрослых детей[361].
Известно, например, как сыновья драматурга Софокла, дожившего до 90 лет, хотели установить над ним опеку, объявив отца выжившим из ума. Однако когда Софокл прочел перед судьями отрывок из своей новой трагедии, в этом иске его детям было отказано. Сыновьям Перикла и их женам не нравилось, как он распоряжался большим семейным состоянием, поскольку они не могли позволить себе ничего лишнего (Plut. Per. 16).
Повседневная жизнь ольвийских граждан была тесно связана с выполнением всевозможных государственных обязанностей. Все без исключения полноправные ольвиополиты могли принимать участие в народном собрании, выступать на нем со своими предложениями, одобрять или критиковать предлагаемые постановления, а также кандидатуры на те или иные должности. Сохранившиеся декреты свидетельствуют о том, что народное собрание решало вопросы внешней политики и общественной безопасности Ольвии, ее внутреннего управления и организации городского хозяйства; граждане избирали магистратов и голосовали за различные постановления относительно отдельных лиц, принимали законы о денежном обращении, торговле и др. Как и в других греческих полисах, народное собрание называлось экклесией[362]. От имени народного собрания и избранного им Совета издавались всевозможные декреты[363]. Эти два органа осуществляли законодательную власть.
В таком небольшом городе, как Ольвия, почти все граждане знали друг друга, поэтому участие в народном собрании, где выступали и избирались известные всем лица, решались затрагивавшие всех животрепещущие вопросы, представляло непосредственный и живой интерес для каждого гражданина. Без особенной натяжки на ольвийское народное собрание можно перенести слова Сократа о том, что, подобно афинскому, оно состояло в основном «из суконщиков, сапожников, плотников, кузнецов, земледельцев, купцов, рыночных торговцев» (Xen. Mem. III, 7, 6). Возможно, в эллинистический период, когда в Ольвии сузился круг лиц, могущих претендовать на ключевые государственные должности, и когда вообще во всех греческих полисах большинство граждан стало больше интересоваться частной, а не общественной жизнью, ольвиополиты стали меньше уделять внимание участию в народных собраниях. Однако сама возможность быть их полноправным членом, конечно же, продолжала высоко цениться, поскольку выделяла гражданина из числа прочего, большего по численности населения государства: женщин, детей, вольноотпущенников, рабов и чужестранцев, временно или постоянно живших в Ольвии.
Раз в год на специальном собрании граждане избирали исполнительную власть — городских магистратов сроком на один год, причем повторное избрание на следующий срок в классический период считалось недопустимым. Это правило стало нарушаться, начиная с III-II вв.[364] Главные административные функции осуществляла коллегия архонтов, руководившая деятельностью других коллегий. Так, военными делами ведала коллегия стратегов, финансовыми — коллегия Семи или Девяти, за правильностью торговли и городским благоустройством наблюдали коллегии агораномов и астиномов. В чрезвычайных случаях ольвиополиты выбирали разные коллегии для решения внезапно появлявшихся проблем. Например, во время голода и неурожая избиралась коллегия ситонов, заботившихся о покупке хлеба и раздаче его гражданам — даром или по умеренным ценам[365]. Ситонами становились состоятельные граждане, потому что при выполнении своих обязанностей они вкладывали в порученное им дело собственные средства. Высокий имущественный ценз считался необходимым и для тех, кто ведал общественными финансами. Однако, по крайней мере в классический период, когда множество магистратур менялось ежегодно, в число их исполнителей входило значительное число граждан, поэтому многие ольвиополиты участвовали в государственной жизни не только как члены народного собрания, но и как деятельные участники городского управления.
Заметное место в жизни ольвиополитов занимал суд. Избранные народом судьи и присяжные разбирали многочисленные тяжбы местных жителей и приезжих. На судебные заседания сходилось немало людей — дать свидетельские показания, поддержать или, наоборот, опорочить одну из тяжущихся сторон. Деятельность ольвийского суда описана в специально посвященной ему главе. Здесь же стоит подчеркнуть, что многие ольвиополиты постоянно в том или ином качестве имели дело с судом, чаще всего в роли слушателей громких дел или сочувствующих своим друзьям и знакомым.
Жители Ольвии постоянно исполняли различные религиозные обряды, связанные с городскими или домашними культами богов[366]. Многие граждане избирались жрецами, иногда становились ими по жребию и даже покупали эту должность. Особым почетом пользовался избиравшийся ежегодно верховный жрец бога Аполлона Дельфиния; этой должности добивались многие видные граждане Ольвии,
