И все-таки поручение лавэ имело смысл: едва вожак увидел главпаса, зарычал. Может, и кинулся бы, если бы Оля не держалась за его шипы — ей требовалось опереться. Проход длиннющий, а она уже с ног валится — весь день на стрессе и в адреналиновой болтанке. Рансу поспешно отступил. Да и нечего ему делать сейчас рядом с вольерами, только наездников отвлекать.
— Что планируете делать, шеф?
По пути Оля отметила, что каждый наездник занял место рядом со своим зверем. Только в двух клетках по обе стороны от вольера Раша беспокойно топтались одинокие нгурулы. Звери арестантов, поняла Оля. Раз это боевая тройка, то и звери рядом — разумно. Была тройка, вздохнула Ольга.
— Попробуем оглушить Раша приказом остановиться. Иначе он просто убьет себя — будет метаться, пока жизненный ресурс не закончится.
Это как загнанная лошадь, подобрала аналогию из земного прошлого Оля. Сомнение в голосе шефа тоже не ускользнуло от ее внимания — может, и пусть? Пусть выгорит. Умрет. Тосковать не будет.
— Оглушить — это как? Разве Свап не может приказать?
— Мог бы, приказал бы уже. Свап один не может пробиться. Попробуем волей всех одиннадцати.
— Девяти, — поправила Ольга. — Те двое без всадников.
Лавэ только руки пораженчески вскинул — вот же засада!
— Если позволите, я попробую? — Оля смотрела решительно. Она действительно могла бы встать рядом с одним из животных. Она же их слышит, как и всех других!
— Даже в мыслях не держите! — Раим довольно грубо ухватил помощницу за подбородок и повернул ее лицо к себе, чтобы глаза в глаза. — Не сметь!
Через секунду он смягчился.
— Простите. Это слишком опасно. Тот же Варгу психанет у себя в комнате, его зверь поймает ваш образ, а вы рядом…
Дальнейшие объяснения были не нужны. Оля глупой не была и героиней тоже, хотя подспудная уверенность, что ни один нгурул ее никогда не тронет, все же щекотала подкорку. Но шеф сказал нет, значит — нет. Она и так Раша поддержит. В ладонь кольнуло. Оля так сосредоточилась на происходящем, что не почувствовала приближения Тыри. Малышка была вся какая-то потускневшая, хоть и в шипастой форме. Хвост поджат, глазки влажные, шипы-иголки обычно нахально торчат, а сейчас и они обвисли, как будто отяжелели под грузом. Девочке нынче досталось. Только-только Пашкино ранение пережила, а тут дорогая подруга в гневе и раздрае. И добрый надежный Свап даже внимания не обратил. Оби-идно! А еще — волны чего-то отчаянно жуткого. Хотелось схватить дорогую подругу и забиться под брюхо к Свапу. Но подруга попросила стоять спокойно и терпеть. Терпеть и делать как она.
Лишь на секунду Оля отвлеклась от малышки — интуиция заставила ее обернуться, и она поймала офигевший взгляд главпаса. Усмехнулась — да, я такая. Маленькая и очень не юная, а стою спокойно между двумя нгурулами — грозным вожаком и своенравной самочкой с опытом убийства человека, и они меня любят. Меня, а не тебя.
Оля упустила момент. Просто почувствовала — началось. Ей же никто не объяснил, что делать. А потому делала как чувствовала.
Свап ударил волей альфы — остановись, покорись, затихни, усни. Ему вторила объединенная сила воли остальных нгурулов и их наездников. Обрушилась внезапная тишина. И ярость одичавшего в одночасье зверя отступала. Передние лапы Раша подломились, бивень ткнулся в пол с глухим звуком. Собрат, скованный волей стаи, еще сопротивлялся. Переминалась пара задних, топорщились шипы, бронзой по меди прокатывались попытки трансформации. А Оля звала:
— Мы здесь, мальчик. Ты не один.
— Тр-рё-о-о-о-о…
— Ты нам нужен. Поспи. Живи.
— Тр-ри-и-и-и-и…
— Все будет хорошо. Боль уйдет. Я обещаю!
— Тр-ря-я-а-а-а-а…
Сколько это продолжалось? Минутку? Час? Боль Раша была огромной и безбрежной, но желание жить победило. Лапы окончательно ослабли, зад осел, и зверь уснул, завалившись набок. Ольга попыталась его послушать, но наткнулась на непередаваемую мешанину из ощущений — какофонию звуков и запахов, таких разных и манких, скорости и счастья от собственной силы. Там, во сне, Раш еще был чьим-то.
От облегчения Оля чуть не села где стояла — пришлось хвататься за Свапа. Тот был не против. Ласковая двуногая самочка ему очень нравилась. Свап утробно рурукнул, и Оля послушно достала из кармана чуху (Пашка выстрогал ей удобную палочку-чесалку на манер маникюрной) и обернула платочком руку, чтобы не пораниться. Тыря попробовала было возмутиться, но Оля строго сказала:
— Терпи! Свапу нужнее!
Глава 15
Неписаный закон — это из уст в уста, что ли? Как анекдоты?
Вокруг странного трио постепенно собиралась небольшая такая компания людей в черном. Ненормальная тетка, которую утром представили как туэ и которая поперла против главного пастуха, весьма фамильярно и очень уверенно оглаживала медноцветные шипы. Вожак не просто млел под ловкими ручками, он бивень убрал — невероятная степень доверия! А маленький нгуруленок улегся на пол у ног женщины. Парни знали, что это самочка, но к этой мысли еще привыкнуть надо. Свап успокаивался, одаривая умиротворением своих собратьев. И их наездников, как ни странно.
Краем уха Оля слышала тихие разговоры. На общей волне единения наездники задавали вопросы своему лавэ. Шенол отвечал. Официального заявления еще не было, но лучше разъяснить суть и причину трагедии сейчас, чем потом с домыслами бороться.
Да, трое на одного. Да, с ножом. Да, щена перемещается по крепости свободно. Свободно, я сказал! Поединок чести между оставшимися двумя и новичком? Раим злорадно улыбнулся. А почему нет? И без всякой магии.
Оля к беседе наездников особо не прислушивалась, просто отдыхала. Ну, насколько это возможно при таком массированном внимании к ее скромной особе. Надо думать, среди присутствующих навряд ли нашелся бы второй смельчак, способный прикоснуться к альфе добровольно. Про телячьи нежности помолчим. А потому народ пялился, тем более что под мороками и не видно. Только Оля все равно ежилась — знала, что смотрят. Смотрят с недоумением, страхом и еще с чем-то неприятным. Потом она научится всегда и везде распознавать этот ментальный запах сухой плесени — зависть.
Сильно разнервничаться — все-таки больше десятка самоуверенных мужиков вокруг — не позволяла усталость. Это Ольге крепко повезло, что лиц из-за магии мундиров не видно. А то насмотрелась бы мимических упражнений. Даже доброжелательный и выдержанный Раим по первости кривился, пока не привык к ее демократичным манерам. В его изящном исполнении это означало — рожи корчил. А уж эти… Эти точно сдержанностью не озаботятся.
Словосочетание «поединок чести», повторенное несколько раз с разными интонациями, заставило-таки Олю навострить ушки. И ужаснуться. Да так, что дремавшая Тыря вскинула голову, а Свап недовольно заворчал. Оля было совсем расхрабрилась встрять в беседу, когда лавэ попытался свернуть дискуссию:
