Гитлером Евген Коновалец познакомился ещё в 1922 году. Они неоднократно встречались и сразу почувствовали симпатию друг к другу. Оба вынашивали планы захвата Украины в будущей войне. По предложению Гитлера сторонники Коновальца проходили обучение в нацистской партийной школе в Лейпциге. Под руководством германской разведки Коновалец создал «Организацию украинских националистов» (ОУН), объединив «под одной крышей» «Украинскую военную организацию» (УВО), «Союз украинской национальной молодежи» и «Легию украинских националистов», в которую входил, в частности, «Союз украинских фашистов».
Эмиссары ОУН стали появляться всюду, где имелись значительные группы украинского населения — в СССР, Франции, Румынии, Чехословакии, Польше, Южной Америке, Канаде, США, — и создавали там ячейки организации. Одновременно оуновское руководство начало усиленно искать союзников по антисоветской деятельности в националистических движениях в разных странах, в первую очередь — в Литве и Германии
В Германии для членов ОУН были открыты особые школы, где слушатели основательно изучали технику разведки, диверсий и террора. Первая такая школа была создана германским военным министерством в Данциге в 1928 году. Преподавали в ней офицеры германской разведки.
В конце 1920-х — начале 1930-х годов члены ОУН, окончившие данцигскую школу, совершили ряд диверсионных и террористических актов в Польше. Особенно активизировались они после того, как во Львове был убит советский дипломат Майлов, а в Варшаве — польский министр Перацкий.
Как уже отмечалось, советская разведка с помощью внедрённого в ОУН агента ОГПУ Лебедя начала операцию по подводу к Коновальцу разведчика-нелегала Павла Судоплатова.
Итак, в июне 1936 года Судоплатов-Яценко прибыл из Стокгольма в Берлин и был представлен Коновальцу.
Разведчику удалось установить с лидером ОУН неплохие личные отношения. В сентябре 1936 года Павла на три месяца направили на учёбу в нацистскую школу в Лейпциге. Во время учёбы он имел возможность познакомиться с некоторыми представителями руководства ОУН. «В общении со своими коллегами по нацистской партийной школе, — рассказывал позже Судоплатов, — я держался абсолютно уверенно и независимо: ведь я представлял головную часть их подпольной организации на Украине, в то время как они являлись всего лишь эмигрантами, существовавшими на немецкие подачки. Я имел право накладывать вето на их предложения, поскольку выполнял инструкции своего “дяди”».
Между тем систематические встречи Павла с Коновальцем продолжались, их беседы раз за разом становились всё серьёзнее. Судоплатов выяснил планы Коновальца по подготовке административных органов для ряда областей Украины, которые предполагалось «освободить» в ближайшее время с помощью немцев. Также разведчику стало известно, что в распоряжении Коновальца уже имеются две бригады бойцов общей численностью около двух тысяч человек. Удалось узнать о подготовке оуновцами ряда террористических актов в европейских странах и о том, что эта подготовка финансируется разведкой и контрразведкой вермахта.
Со своей стороны Судоплатов пытался убедить Коновальца в том, что террористическая деятельность ОУН на Украине не имеет никаких шансов на успех, так как власти немедленно разгромят небольшие очаги сопротивления. Он настаивал, что надо держать все силы и подпольную сеть в резерве, пока не начнется война между Германией и Советским Союзом, и только в этом случае их использовать.
Кроме того, Судоплатов стал свидетелем начавшейся в ОУН борьбы за власть, которая шла между двумя главными группировками — «стариков» и «молодежи» — и в которую его пытались вовлечь. Первую группировку представляли Коновалец и его заместитель Мельник, а вторую возглавляли Бандера и Костарёв. Как-то Павел даже стал свидетелем конфиденциального разговора между молодыми украинскими националистами — слушателями нацистской партийной школы и Костарёвым. Последний утверждал, что Коновалец слишком стар, чтобы руководить организацией, и его следует использовать лишь в качестве декоративной фигуры. Разведчик рассказал об этом разговоре Коновальцу, чем значительно упрочил отношения с ним. А Костарёв позже был уничтожен.
Коновалец настолько привязался к Павлу, что даже предложил, чтобы он сопровождал его в инспекционной поездке в Париж и Вену, куда он собирался, чтобы проверить положение дел в украинских эмигрантских кругах, поддерживавших лидера ОУН. Поездку щедро оплачивали немцы. В Париже Коновалец и Судоплатов находились три недели.
В один из дней Павел встретился в Париже с курьером из Центра. Как было обговорено заранее, он должен был в кафе познакомиться с девушкой, которая и являлась курьером. Выйдя на условленное место встречи, разведчик увидел... собственную жену! Одетая по последней моде, она сидела за столиком кафе и медленно пила чёрный кофе. По легенде она была студенткой Женевского университета и проводила каникулы в Париже. Павел через Эмму передал в Центр важную информацию о положении дел в украинских эмиграционных кругах и той значительной поддержке, которую они получали от Германии. В тот же день Эмма выехала поездом в Берн, а оттуда — в Москву.
Во время пребывания в Париже Коновалец пригласил Павла посетить вместе с ним могилу Симона Петлюры, который после разгрома его войск частями Красной армии бежал в столицу Франции, где в 1926 году был убит. Позже Судоплатов рассказывал: «Коновалец боготворил этого человека, называя его “нашим знаменем и самым любимым вождём”. Он говорил, что память о Петлюре должна быть сохранена. Мне было приятно, что Коновалец берёт меня с собой, но одна мысль не давала покоя: на могилу во время посещения положено класть цветы. Между тем мой кошелёк был пуст, а напоминать о таких мелочах Коновальцу я не считал для себя возможным. Это было бы просто бестактно по отношению к человеку, занимавшему столь высокое положение, хотя, по существу, заботиться о цветах в данном случае надлежало ему, а не мне. Что делать? Всю дорогу до парижского кладбища Монпарнас меня продолжала терзать эта мысль.
Мы прошли через всё кладбище и остановились перед скромным надгробием на могиле Петлюры. Коновалец перекрестился, я последовал его примеру. Некоторое время мы стояли молча, затем я вытащил из кармана носовой платок и завернул в него горсть земли с могилы.
— Что ты делаешь?! — воскликнул Коновалец.
— Эту землю с могилы Петлюры отвезу на Украину, — ответил я, — мы в его память посадим дерево и будем за ним ухаживать.
Коновалец был в восторге. Он обнял меня, поцеловал и горячо похвалил за прекрасную идею. В результате наша дружба и его доверие ко мне ещё более укрепились».
От себя добавим, что это событие стало переломным моментом в отношениях Коновальца с Судоплатовым. Именно после посещения могилы Петлюры лидер украинских националистов окончательно решил, что после возвращения на родину Судоплатов станет там его представителем.
В период пребывания в Вене Судоплатов вновь встретился с курьером из Центра. На этот раз им был его куратор и наставник по работе в Москве, опытный разведчик Пётр Зубов. Судоплатов подробно информировал Зубова о деятельности Коновальца и получил указания относительно своей дальнейшей работы.
Возвратившись из Вены в Берлин, Судоплатов принимал участие в «бесполезных», по его мнению, переговорах о возможном развёртывании сил подполья на Украине в случае начала войны.
Тем временем «дядя» Лебедь через Финляндию прислал распоряжение о скорейшем возвращении Павла на Украину, поскольку появилась возможность оформить «племянника» радистом на советское судно, регулярно заходившее в иностранные порты. По мнению Лебедя, это дало бы Павлу возможность поддерживать постоянную связь между подпольем ОУН на Украине и националистическими организациями за рубежом. Коновальцу такая идея очень понравилась, и он согласился с возвращением Павла в Советский Союз.
«Павел Судоплатов»
22 сентября 1937 года по приглашению Скоблина Миллер направился с ним на виллу в Сен-Клу под Парижем, где должна была состояться организованная Скоблиным встреча руководителя РОВС с немецкими представителями. На вилле Миллера ожидала оперативная группа чекистов, которая захватила его и через Гавр переправила на теплоходе в СССР.
Акция чекистов завершилась, казалось бы, благополучно. Однако перед тем как пойти на встречу, организованную Скоблиным, генерал Миллер оставил генералу Кусонскому конверт и попросил вскрыть его, если с ним что-нибудь случится. Как только
