поднял глаза на Аркадия.
Его сердце ныло и болело, но он, как истинный боец, понимая, что, возможно, теряет сейчас родного ему человека, продолжал исповедоваться перед парнем. Он делал это ради светлой памяти своего боевого товарища и друга и больше не мог держать в себе этой тайны:
– Других родственников из твоей семьи найти не удалось. Мы со Светланой Тимофеевной забрали тебя из дома малютки и… – ветеран не договорил, впервые при сыне назвав его мать по имени и отчеству, как чужого человека.
– Почему же вы раньше не рассказали мне об этом? – тихо спросил молодой человек и поднял глаза. Они глядели на пожилых людей с незнакомым дотоле блеском. Нет, в них не было гнева или осуждения. А только глубокая скорбь и печаль.
– Мы очень боялись и боимся потерять тебя и ждали, когда ты станешь совсем взрослым, чтобы понять нас… – вступила в разговор плачущая Светлана Тимофеевна.
– Понимаешь, твой отец всё ещё считается пропавшим без вести, а к этому относятся…
– Уже не считается! – перебил Игоря Матвеевича Аркадий и разжал дрожащую ладонь, на которой лежал медальон недавно вернувшегося с войны отца. Его отца.
Москва, март 2011 г.
Экскурсия
(рассказ)
Глава 1
Друзья детства, Андрей и Фёдор, жили в одном дворе, сидели в школе за одной партой и вообще, сколько себя помнили, были всегда вместе. А теперь они, студенты-третьекурсники, учились в одном из престижных московских вузов на одном отделении.
Свободное время ребята проводили шумно: дискотеки, девушки, пивбары. Вот и теперь, по окончании учебной недели, друзья торопились на очередную студенческую вечеринку. Родители любили своих детей, понимали, что они молоды, и всё же беспокоились о них. Неоднократные попытки взрослых приобщить сыновей к искусству (покупались билеты на вернисажи и выставки, в театры и кино) заканчивались посиделками молодых людей в местных буфетах.
– Ну, чего ты копаешься, Андрюха? – недовольно пробасил Фёдор, наблюдая за тем, как одевается его друг. – Я уже весь вспотел!
На его звонок дверь открыла мама Андрея, которую Фёдор никак не ожидал увидеть дома. Галина Михайловна (так звали маму) предложила раздеться и пройти в комнату. Но Фёдор, предвидя расспросы и неудобный для себя разговор относительно планов молодых людей на ближайший вечер, отказался. На улице шёл дождь, и парень, одетый в плащёвку из непромокаемой ткани, топтался в прихожей, и его лоб покрылся испариной.
Выйдя из комнаты проводить друзей, Галина Михайловна попросила:
– Андрюша, ребята, я прошу вас – много не пейте!
– Да ладно, мам! – скорчил гримасу страдания сын.
– И как только вам не надоедают бары и танцульки?
– Ну, ты опять начинаешь! – недовольно протянул Андрей, предвидя долгую нотацию и стараясь поскорее прошмыгнуть за дверь.
– Вы бы хоть проветрились, что ли, съездили куда-нибудь на экскурсию!
– Куда-куда? – удивились молодые люди, невольно притормаживая.
– Ну, например, во Владимир или Суздаль. Вы же нигде, кроме Москвы, не были! А там такая красота, храмы старинные! Вся история России! У нас на работе на следующей неделе как раз организуется такая поездка. Мы с отцом уже дважды в ней побывали, а вот вас я могу записать. Выезд на нашем автобусе в субботу утром. Во Владимире ночёвка в гостинице. Во время поездки будут кормить в ресторанах. Кстати, кормёжка очень приличная. А вернётесь тем же автобусом в воскресенье.
– Это что, мы с твоими тётками с работы будем в одном автобусе трястись? – осведомился сын.
– Ну, во-первых, необязательно с ними. Вместо «моих тёток», как ты выражаешься, могут поехать их дети – взрослые сыновья и дочери наших сотрудников. Что, кстати сказать, зачастую и происходит. И, заметь, ничего плохого в этом нет!
– Ну ладно, мам, мы подумаем! – примирительно пообещал Андрей, чмокая Галину Михайловну в щёку.
– Да-да, мы подумаем, – автоматически вслед за другом повторил Фёдор, и они поспешно ретировались.
Трудно сказать, что послужило побудительным мотивом – может быть, скука, но неожиданно для самих себя наши студенты оказались в следующую субботу в экскурсионном автобусе. Их немало удивил тот факт, что «мерседес» был наполнен в основном молодыми людьми, которые быстро и без особого труда перезнакомились. И дальнейшая поездка наших друзей во Владимир оказалась весьма оживлённой и приятной. Молодёжь пела, играла на гитаре и даже украдкой выпивала, захватив с собой в дорогу из дома съестные припасы и кое-что ещё.
После неожиданно вкусного и обильного обеда в местном ресторанчике, куда их привезли прямо с дороги, в автобус вошла молодая женщина. Она представилась экскурсоводом и, взяв в руки микрофон, начала свой рассказ.
Поначалу молодые люди бубнили и открыто переговаривались между собой, мешая работе гида, но постепенно всё стихло – настолько интересно и профессионально работала экскурсовод. Женщина была местной. Она подавала материал в меру громко, без бумаги, и было заметно, что делает это она не формально, с душой. Рассказ о возникновении Владимиро-Суздальской Руси, о непростых и даже порой трагических судьбах первых русских князей, нашествии орд Батыя захватил всех. Автобус продвигался от одного исторического памятника до другого. Группа то спешивалась, оставляя автобус, то вновь занимала в нём свои места. Наконец «мерседес» выехал на площадь перед Успенским собором – главным храмом Владимира. Здесь экскурсанты высыпались наружу, и группа направилась в сторону святыни.
Друзья невольно залюбовались величием белокаменного строения.
– Федь, прикинь, построить такое в XII веке, и, заметь, без всяких там подъёмных кранов и новейших стройтехнологий!
– Да уж, могли люди! – согласился приятель.
Свой рассказ о соборе женщина-экскурсовод начала у входа в храм, на широкой площадке, мощённой глыбами белого камня. Отсюда, с возвышенности, открывался величественный вид на восток. Далеко внизу змеилась река. Её пологие берега поросли густым лиственным лесом. А далее, насколько хватало зрения, до самого горизонта раскинулись привольные степи.
– Как же удалось до сих пор сохранить такую красоту! – восхищались друзья.
– Федь, а ты можешь себе представить, как это всё выглядело тогда, во времена татаро-монголов? Река, наверное, к самому храму подходила? – предположил Андрей.
– Да ладно, вон какая высота! – не согласился Фёдор. – Это ж река всё-таки, а не море!
В храме одновременно находилось несколько групп экскурсантов. Две из них как минимум были иностранными. Чтобы не мешать коллегам, гиды со своими людьми рассредоточились по периметру помещения и так и шли друг за другом. Здесь почти никто не разговаривал: все молча взирали вокруг, невольно храня тишину и покой святого места. Даже обычно крикливые иностранцы – и те как-то притихли.
Слушая экскурсовода, друзья постепенно переходили с места на место, любуясь фресками Андрея Рублёва, расписными
