— Лёлька, у нас потоп! — она разлепила глаза и увидела ошарашенную физиономию мужа, которая на секунду появилась в дверях спальни и молниеносно исчезла. — Лёлька, вставай! Кран прорвало! Соседей заливаем!
Лёля спрыгнула с кровати, правая нога влезла в тапку, левая — тапку не нащупала, но это было неважно. В кухне, плюхая босыми пятками по луже, топтался муж и пытался замотать кран кухонным полотенцем. Раковина была полна воды, лило через край.
— Чёрт! — охнула Лёля, кидаясь за тряпкой и ведром.
Ещё вчера слив в раковине работал почти идеально. Сейчас же вода не проходила: очевидно, в трубе или в сифоне образовался засор. Текущий кран был реальной угрозой потопа.
Пока Лёля тряпкой собирала с пола холодную воду — хорошо, что её натекло пока не много — муж попытался прокачать пробку вантусом, потом отвинтил сифон. Из сифона хлынула вода, но засора не было — видимо, он перекрывал трубу где-то дальше. Сифон установили на место, полотенце не сработало, и вода продолжала течь, а раковина — наполняться.
Муж побежал закрывать вентили в ванной комнате. Через минуту он выскочил оттуда, загромыхал ящиком с инструментами в коридоре и снова исчез в ванной. Мужу нужно было ехать на работу к половине десятого, Лёле — к одиннадцати.
— Вызывай сантехника, я не знаю, что со всем этим делать! — раздался крик из ванной комнаты. — Горячий перекрылся, а холодный невозможно повернуть! Даже плоскогубцами! — муж вышел в коридор и бросил инструменты обратно в ящик. — Тебе всё равно позже выходить. Или в аварийку позвони, пускай срочно приезжают.
В спешке он собрался, кое-как запихал в сумку документы, планшет и книжку, отыскал между диванными подушками брошенный с вечера мобильник. Не позавтракав, он обулся, накинул куртку, крикнул с порога «пока!» и оставил Лёлю с текущим краном один на один. Лёля пыталась выкрикнуть мужу в ответ что-нибудь протестное, но ничего не придумала.
Из крана вода уже не капала, но текла уверенным потоком. Раковина наполнялась до краёв довольно быстро, примерно за минуту, а потом вода лилась на пол. Лёля вычерпывала воду из раковины кастрюлей и бежала выливать её в ванну. За полуминутную передышку можно было успеть поставить чайник, достать из упаковки ржаной хлебец, немного перекусить.
Лёля набрала телефон аварийной службы. Часы на мобильнике показывали девять часов утра и семь минут.
— Алло, здравствуйте. Диспетчерская?
— Слушаю вас.
— Примите заявку. Срочно. Сорвало кран в кухне. Заливает соседей.
— Номер квартиры.
— Девяносто шесть.
— Ждите.
— Девушка, у меня настоящий потоп, мне нужно срочно.
— Вы первая на очереди. Ждите. Мастер будет в течение часа.
Лёля положила трубку. Трубка пиликнула и разрядилась. В течение часа — это хорошо, я везде успеваю, подумала Лёля. Она отыскала зарядное устройство, подключила мобильник, потом притащила на кухню кучу одежды и в промежутках между беготнёй с кастрюлями попыталась выбрать себе одежду на день.
Вода текла из бесконечности в бесконечность, со звонким равнодушием рассекая своей вертикалью пространство от носика крана до дна раковины.
Прозрач ный столбик, витая верёвка, скрученная тонкими пальцами того, кто сидел там, внутри крана, натянутая силой тяжести — и растекающаяся в озерцо раздражающе правильной формы. Вода заставляла Лёлю вращаться в её пространстве, приковывала внимание, принуждала работать на себя.
Телефон с разряженным аккумулятором должен был уже немного подзарядиться, и Лёля включила его. Часы на дисплее сбились и показывали ерунду, хотя по внутренним Лёлиным ощущениям обещанный диспетчером час приближался к концу. Лёля подняла взгляд на кухонные часы. Их стрелки также не двигались — Лёля вспомнила, что на днях муж нашёл упаковку батареек и от нечего делать хотел поставить их в часы взамен старых, но она воспротивилась — ведь пока часы шли, незачем было в них что-то менять.
Лёля решила перезвонить в диспетчерскую.
— Алло, здравствуйте. Диспетчерская?
— Слушаю вас.
Голос в трубке был тот же самый.
— Вы час назад приняли у меня заявку. Квартира девяносто шесть. Сказали, мастер будет в течение часа. Дело в том, что…
— Девушка, вы куда звонили в прошлый раз? На сегодня у нас нет ни одной заявки.
— Как нет? Но вы же сказали…
— Ваш звонок сегодня первый. Называйте номер квартиры. И говорите, что у вас там случилось.
— Квартира девяносто шесть! Кран сорвало! Квартиру залило! Я же звонила вам…
— Ждите. Мастер будет в течение часа.
И в трубке раздались прерывистые гудки.
Выливая очередную, наверное, уже пятисотую кастрюлю, Лёля пыталась успокоиться. Нужно срочно звонить в банк. Звонить клиенту. Перезвонить риелтору хозяев квартиры, которую клиенты собирались купить — попытаться перенести встречу… Ещё не поздно, ещё можно всё разрулить.
В банке на звонок ответил робот, с оператором не соединил, но предложил услуги, кредиты, открыть карту, закрыть счёт, дальше ещё что-то, и снова по кругу — Лёля устала слушать и положила трубку. Вода лилась, заполняла ёмкость за ёмкостью, Лёлины руки сморщились и замёрзли. Но звонить по телефону в резиновых перчатках было неудобно, и Лёля решила перетерпеть. Коллега-риелтор, в отличие от банка, трубку взяла.
— Мариша, доброе утро. У меня проблема…
Лёля завела шарманку про кран и про потоп, стала просить перенести встречу на завтра, Марина зашуршала ежедневником, начала считать какие-то даты, и вдруг произнесла нечто.
— Я перезвоню клиентам, хорошо. Хотя ты ещё можешь успеть. Если аварийка приедет в течение часа. Сейчас всего только девять часов.
— Сколько?
— Девять ноль семь по моим.
Лёля нажала «отбой». И почувствовала лёгкое головокружение.
Пока вода лилась, она попробовала включить в комнате компьютер — там тоже были часы. Компьютер не включался.
Тогда Лёля снова схватила телефон и набрала «100». Из трубки послышалось два длинных гудка и электронная девушка надменно выдала прямо в ухо:
— Московское время девять часов семь минут.
Лёля воскликнула: «Бред какой!» — и швырнула трубку на стол. Потом бросилась снова выливать содержимое из переполненной кастрюли и с такой силой выплеснула воду в ванну, что её саму обдало брызгами. Одежда стала мокрой, хоть пере одевайся.
Внутри начал раскручиваться моторчик страха — за грудиной росло напряжение, а спина взмокла. Страх хорошо растёт в холоде и сырости, вдруг подумала Лёля. Она подбежала поближе к окну: по ощущениям время уже должно было приближаться к полудню. Но небо оставалось мрачным и подкрашенным лишь осенним грязно-голубым дежурным светом. Сумерки за окном словно окаменели.
