С этого времени обком партии, не отвлекаясь на городские проблемы, смог вплотную заняться делами многочисленных районов, уделить всё своё неослабное внимание сельским труженикам, а заодно по собственным каналам подготовить и провести намеченную ЦК чистку рядов партии, в которую после Октябрьского переворота вошло много реэмигрантов. Основные вопросы, которые рассматривались теперь на заседаниях пленума ЛОК, касались весеннего сева, поднятия пара, прополки, сенокоса, уборки урожая, подъёма целины, зяблевой вспашки, осеннего сева. В работе этих пленумов, согласно прилагавшимся к протоколам спискам, принимал участие и начальник Устюжнского райотдела ОГПУ Н.К. Богданов, поскольку без помощи силовых структур, только за счёт энтузиазма тружеников села, невозможно было решить те задачи, которые намечало руководство партии. Посудите сами, как без участия чекистских органов сумели бы одни только райуполкомзаги (районные уполномоченные комитета заготовок) и зампредрики (заместители председателей райисполкомов) по заготовкам самостоятельно провести нижеследующие мероприятия, предписанные инструкцией Ленисполкома ВКП(б) о проведении обязательной поставки зерна государству:
1. «Обязать к 20 июля закончить проверку вручения обязательств (то есть обязательства не принимались самими исполнителями, а выдавались им сверху! — Ю.Б.) и устранить все выявленные отступления от закона об обязательной поставке зерна государству». При этом особо подчёркнуто, что «никакое уклонение от обязательств по сдаче зерна в срок не должно быть допущено ни под каким видом».
2. «Вести неослабное наблюдение за изменениями размеров поставки зерна государству колхозами и единоличными хозяйствами в связи с происходящими процессами дальнейшей коллективизации.
3. В отличие от прошлого года, без раскачки, уже с первых дней уборки и обмолота развернуть широким фронтом борьбу за высокий уровень сдачи хлеба государству, решительно не допуская имевшего место самотёка и либерализма.
4. Успеху зернопоставок должно способствовать правильное сочетание методов убеждения — через развёртывание массово-политической работы — с методом государственного принуждения (без ОГПУ здесь никому не справиться. — Ю.Б.) с самого начала кампании». К колхозам и единоличным хозяйствам, не выполнявшим планов хлебосдачи, предписывалось принять меры воздействия и репрессий.
Удостоверение о сдаче членом общества «Динамо» Н.К. Богдановым норм на значок «Готов к труду и обороне» (ГТО).
Ленинград, 1933 год
И самое главное — «разоблачая и беспощадно расправляясь со всеми элементами, пытающимися сорвать выполнение государственного плана зернозаготовок», райуполномоченные «не должны допускать какого бы то ни было либерализма ко всем срывающим план, под каким бы предлогом это ни производилось».
А в отношении тружеников села, собравших урожай, давалось указание «не допускать прошлогодней практики преступной, рваческой выдачи авансов колхозникам». Помол зерна разрешалось производить только на мельницах, включённых в государственный список. Если же это благое дело производилось на иных мукомольных объектах, то оно трактовалось как тайный помол с соответствующими последствиями.
Ясно, что, выполняя перечисленные указания руководящей верхушки, соблюсти столько запретов и провести крутые карательные мероприятия не смог бы ни один государственный орган, кроме ОГПУ.
Как бы теперь к этому ни относиться, но Богданов в силу своего служебного положения старался сам и организовывал подчинённых ему сотрудников добросовестно выполнять возложенные на них обязанности по претворению в жизнь поступавших указаний и поддержанию порядка в районе. Руководство ОГПУ проводимой работой, очевидно, оставалось в основном довольно. Начальник чекистского оперативного сектора (ЧОСа) Лебедев в ноябре 1932 года, ровно через год после вручения Богданову золотых часов, вновь, перечислив все описанные выше боевые дела, «за проявленную энергию и чёткость в работе, — как сказано в представлении, — полагал бы ко дню XV годовщины органов ВЧК-ОГПУ» наградить ВРИД начальника Устюжнского райотделения часами с надписью: «Чекисту-ударнику от ПП ОГПУ в ЛВО» (то есть от Полномочного Представительства ОГПУ в Ленинградском военном округе). Однако на этом представлении, подшитом на всякий случай в дополнение к личному делу, наискосок по тексту, без какой-либо подписи стоит резолюция: «Отказано» [А.2].
В 1933 году тот же Лебедев подписывает на уже утверждённого начальника Устюжнского РО Богданова (чекстаж -3 года 7 месяцев) «Заключение о соответствии занимаемой должности» и аттестацию по состоянию на 15 сентября. В этих документах, также оказавшихся достоянием дополнения к личному делу, вышестоящий начальник не мог не отдать должное организаторским задаткам и работоспособности Богданова и потому отметил, что он «способный энергичный работник. Ко всем работам проявил серьёзный подход и полноценное выполнение. Работу с низовой сеткой ведёт достаточно умело, в результате чего удовлетворительно поставил своевременную партсигнализацию, чекистским опытом обладает. Инициативен. Быстро и правильно ориентируется. Руководить работниками может. Переложение своего опыта работы подчинённым проводит личным примером». Вместе с тем в качестве недостатка в этих характеристиках высказывалась неудовлетворённость начальства тем, что весьма опытный чекист не проявляет железной непреклонности в проведении линии партии, допускает какой-то либерализм, непонимание и растерянность: «Как след-ственник недостаточно крепкий, но прилагает все старания к заполнению этого пробела. Не имея должной настойчивости и требовательности к подчинённым, загружает себя мелочами в ущерб работе». Понимая, что с помощью такого начальника райотделения ОГПУ, который, с одной стороны, умеет работать с людьми, а с другой — проявляет достаточную мягкотелость, не удастся под корень вычесать из местного населения все неугодные руководству партии элементы, начальство сделало вывод, что Богданов «занимаемой должности соответствовать вполне может», но только «в районе с меньшими показателями по контрреволюции, чем в Устюжнском. А потому желательна переброска».
Вот так и получалось, что, попав в плавание в беспощадном океане государственных органов безопасности, омывавших со всех сторон как всех нас, так и безмерно разраставшийся «Архипелаг ГУЛАГ», отец постоянно вынужден был лавировать, чтобы в трудный век строившегося социализма с наименьшими потерями постараться пройти между Сциллой и Харибдой. В силу своего служебного положения он должен был по малейшему подозрению арестовывать людей, чтобы защитить государственный строй, но в то же время вопреки нажиму начальства стремился не переусердствовать в этом вопросе, кося всех без разбору. И в последующей своей службе, понимая несправедливость проводившихся репрессивных мероприятий, отец стремился в силу имевшихся возможностей отойти от чекистских дел и перейти на организационно-хозяйственную работу, почему он со временем и был переведен из органов госбезопасности в Министерство внутренних дел.
