— Да что вы такое несете? — догадавшись, о чем он, возмутилась Маша. — Я переводчица.
— Ага, я тоже. Тут таких переводчиц! Дерутся по вечерам. Слышала, что я тебе сказал? А уж если выяснится, что и вправду украла, то плохи твои дела. Сейчас времена крутые. Менты даже доказательств искать не будут, так, со слов, по заявлению от господина, как его там… на пять лет загремишь.
— Вы что? — Маше сделалось тоскливо, и она вновь поискала глазами пропавшую бутылку.
— Выпить хочу.
— Ну я ничего не нашел! — обращаясь к немцу, покачал головой охранник. — Все вытряхнул и из ее карманов, и из ящиков. Как, говорите, выглядит эта бумага? Расписка? Ага, понимаю! — Он перешел в прихожую. — И тут нет! Ничего такого! Говорите, с партнерами пили? — вернулся он вновь. — А они где? Может быть, это они и украли? А-а, не может быть, потому что они вам эту бумагу и принесли, — повторил он за немцем и почесал затылок. — Может, у нее какой сообщник был? — Маша окатила верзилу презрительным взглядом. — А вот это что? — Встав на стул, охранник стянул с крышки шкафа Машину сумочку. — Ты спрятала?
— Я не достану так высоко.
— Закинуть можно, — подсказал немец, бросившись выгребать из Машиной сумки содержимое.
Отняв у немца сумку, верзила просто вытряхнул все содержимое на стол.
— Что это? — Золотая зажигалка среди старой перепачканной табаком косметики сразу же бросилась в глаза.
— Не знаю, — замотала головой Маша. — Честно, не помню.
— Тут выбито «Марк Ларрик», — прочел охранник.
— Это я, — произнес немец.
— Конечно. Эта зажигалка моя.
— Нет. Не помню.
— Я тоже не помню.
— Хорошо. Никто не помнит, только она оказалась у тебя в сумочке. Ведь так?
— Да Бог с ней, с этой зажигалкой, — огорченно махнул рукой немец, — документа нет, вот что главное!
— Тут главное все. Она воровка, понимаете? Образ Маши никак в воображении немца не соответствовал воровке. А потому он покачал головой.
— В общем, ладно, вызываю милицию, пусть они разбираются. Последнее слово за тобой? Что скажешь? Может, расколешься, а?
Маша безучастно глядела в пустоту.
Глава тринадцатая
Молодой лейтенант, проверив документы у Маши, насупил брови и сердито посмотрел на охранника отеля:
— Давай разбираться по порядку.
— Давайте, — с уважением к погонам согласился охранник.
— Вас было трое? — обращаясь к немцу и Маше одновременно, начал лейтенант.
— Нет, их было четверо, — вмешался охранник.
— Тебя не спрашиваю, я хочу услышать их.
Охранник, проявив инициативу, перевел вопрос немцу по-английски.
Тот быстро и путано забормотал.
— Он говорит, что их сначала было четверо, потом один вышел из номера за водкой. У них, лейтенант, водка кончилась.
— Э-э, так дело не пойдет!
— Как? — удивился охранник.
— Как мне проверить, что это говорит он, а не ты?
— Давайте, я буду переводить, — предложила Маша.
— Ты-ы? — Страж порядка с презрением посмотрел на растрепанную, спитую женщину.
— Я же профессиональная переводчица, а этот… — Маша скривилась от корявой английской речи охранника. Английский в вузе у нее был не основным, однако она говорила лучше, чем этот прилизанный робот в темном костюме.
— Ты профессиональная шлюха, а никакая не переводчица. Наши, отельные, на всех языках почище тебя чешут. Ясно? — грубо прорычал охранник.
— Все! Поехали в отделение, так я допрашивать не могу. — Лейтенант захлопнул папку.
— Я иностранный гражданин, вы права не имеете, — вдруг поняв по поведению стража порядка, что и его собираются заодно замести, встрепенулся немец.
— У нас ты украл, у тебя ли украли — все едино. — Маша махнула рукой и укоризненно добавила: — Ведь я предупреждала, что не имею никакого отношения к вашим документам. Теперь терпите!
— Переведите ему, что я иностранный гражданин, что он не имеет права, — испугался немец.
— Я его и не собирался допрашивать, я право знаю. Пусть напишет заявления о пропаже ценной бумаги. Будем разбираться без него. А вот ты поедешь со мной.
— Слушайте, давайте я вам все по порядку объясню, только ему скажите, чтоб не вмешивался, — показывая на охранника, взмолилась Маша.
— С вами со всеми сам черт ногу сломает. Один — одно, другой — другое!
— Ну послушайте. Афанасьев и его партнер Леха, то есть Алексей, наверное…
— Фамилия?
— Чья?
— Алексея этого…
— А-а сейчас вспомню, черт, он же подпись ставил… В общем, они хотели обмыть сделку.
— А немец этот, Ларрик, не хотел?
— Почему не хотел? Он тоже…
— Отвечайте на мой вопрос…
— Он тоже хотел.
— И ты, значит, пожелала в номера, да еще в наш отель? — вновь вмешался охранник.
— Заткнись, — умно сморщив лоб и изображая работу мысли, остановил его милиционер.
— Мне было все равно, я на работе, куда скажут, туда и поеду.
— Вот так! — обращаясь к лейтенанту, многозначительно воскликнул охранник.
— Ну, поехали, что дальше, — заторопил милиционер.
— Значит, мы приехали и стали отмечать сделку.
— Никто за это время из комнаты не выходил?
— Он выходил, я точно помню. — Маша показала на немца.
— Спроси его: куда он отлучался? — приказал лейтенант.
— Говорит, что скорее всего в туалет, не помнит точно, но из номера не выходил.
— Постойте, я сама вспомнила, что из номера выходил Леха.
— И ты выходила, — не выдержав, встрял охранник. — Я видел, как эта шалава, в зюську пьяная, шла по коридору отеля, — вновь обращаясь к милиционеру сказал охранник.
— Ну и что, я выходила только на секунду, чтобы поискать Леху.
— Нашла?
— Не успела, он сам нашелся.
— Значит, ты все-таки выходила из номера? — старательно записал лейтенант в протокол.
— Я же сказала: на минуту.
— Ты сказала на секунду.
— Я не помню.
— Так и запишем: «выходила, не помнит, на какое время». Сколько выпили?
