У него, напротив, была семья. Самая лучшая в мире. Но он потерял родителей. И он хотел новую семью, свою собственную. При этом знал, что только с ней хочет создать эту семью.
И теперь, после того, что произошло, его мечты могут никогда не стать реальностью. Единственный раз в жизни он не смог быть терпеливым. Последние дни он, против своей воли, давил на нее.
Она прижалась к нему. Ее рука скользнула ему на грудь. Он почувствовал жар в чреслах. Закрыв глаза, сжал зубы. Он готов бесконечно предаваться с ней любви, но ведь это только усугубит его ошибку, ухудшит ситуацию.
Он так старался, чтобы ночь была романтичной. Поставил музыку, пригласил ее танцевать, крепко прижимал к себе. И совсем потерял силу воли, оказавшись во власти ее чар.
А уж когда она повела его в спальню, он забыл обо всем. И просто не мог сказать «нет». Откуда-то еще взялись силы, чтобы спросить, уверена ли она в том, чего хочет. Но когда она сказала «да», даже конец света не смог бы остановить его.
Он действовал слишком быстро, слишком грубо. Их первая ночь должна была быть другой, хотя это трудно себе представить. Он так изголодался по ее телу, так сильно хотел ее, что мог взорваться, — разве теперь это изменишь?
Она потерлась щекой о его плечо, положила ногу поверх его ног.
— Джилл? — прошептал он, против воли целуя ее волосы.
— Ммм? — Ее нога скользнула по его ноге. Пальцы начали играть с колечками волос у него на груди.
Он застонал и накрыл ее пальцы ладонью.
— Ты в порядке?
— Угу.
Ее пальцы под его ладонью начали ласкать его сосок. Он крепко сжал ее руку и убрал с груди. Ее спутанные волосы облаком лежали на подушке. Губы были красными и припухшими. Глаза полуприкрыты и затуманены желанием.
— Я должен предупредить тебя, — выдавил он сквозь сжатые зубы, снова теряя самоконтроль. — Если ты не остановишься, я снова возьму тебя, так быстро, что ты не успеешь запротестовать.
Она погладила его по щеке и раздвинула ноги.
— Я знаю.
Не говоря больше ни слова, он притянул ее к себе и вошел в нее резко, без нежности. Страсть управляла его движениями. Джилл сводила его с ума. Она извивалась под ним, горячая, изнывающая от желания. Он входил в нее снова и снова, вздымая их обоих на высоты наслаждения. Он прижимал к себе ее трепещущее тело, ловил губами ее стоны.
Колин не мог остановиться. В его голове билась мысль, что это, может быть, их единственная ночь и он должен запомнить ее на всю жизнь. Он не мог оторваться от нее, как наркоман, который, раз попробовав наркотик, уже не может жить без мира сладких иллюзий, который он вызывает.
В другой раз, войдя в нее, он постарался сделать секс как можно более долгим и нежным. Теперь он знал, как она чувственна, знал, как дать ей наивысшее наслаждение.
Медленно нежно он ласкал ее бархатную кожу. Ласкал грудь и соски. Она впивалась ногтями в его спину, не в силах выносить наслаждение, которое он дарил ей. Он медленно вышел из нее и прижался к ее животу.
Это было пыткой для него, но сладкой пыткой. Он смотрел, как она реагировала на то, что он делал. Он ласкал ее сосок ртом, обводя языком твердый камешек, пока она не застонала и не выкрикнула его имя. Потом он принялся за другой сосок.
В следующее мгновение Джилл приподняла бедра, побуждая его продолжить. Он снова оказался в ней. Мужчина совсем потерял контроль над собой, он брал ее снова и снова, пока не почувствовал, что ее внутренние мышцы сокращаются. Она еще раз выгнулась под ним и издала крик, который он уже начал любить. Потом он взорвался внутри нее и все поплыло перед глазами.
Рассвет был именно таким, каким Джилл мечтала его увидеть. Она наблюдала рассвет, стоя в дверях спальни. Небо окрашивалось в голубые и розовые цвета, а темное море — в пурпурный и индиго. Она позволила теплому ветерку ласкать ее кожу, подняв лицо ему навстречу. Он растрепал ей волосы, влажные после душа, и покрыл легкими поцелуями лицо.
Она бросила взгляд на Колина. Он еще спал. В другой ситуации она тоже, наверно, спала бы. Но этим утром слишком много мыслей мешало ей спать.
Джилл знала, что делала прошлой ночью, когда потянула его за руку. Все, что случилось, было только ее виной. Она сказала себе, что хочет лишь один раз предаться любви с Колином. И сделала это. Она была голодной, настойчивой, она умолила его продолжать.
Конечно, он не заставил себя просить дважды, он был мужчиной, а если мужчина видит, что женщина хочет, ему не нужны другие причины. Но нужно отдать должное Колину, он проявил необыкновенную выдержку.
Это была ее вина. Она не жалела об этом и не раскаивалась, но, если была бы возможность покинуть остров прежде, чем он проснется, она бы воспользовалась ею. Как она теперь посмотрит ему в глаза?
Ирония судьбы: она приехала на остров, чтобы на досуге разобраться во всем, что с ней происходит. И вчера почти нашла ответы на все вопросы. Но после прошлой ночи все еще больше запуталось.
То, что она отдалась Колину, разрушило основы ее мировосприятия. Она не знала, что с ней теперь будет. Но была уверена, что никогда уже она не будет прежней.
— Что ты делаешь так рано?
Ее сердце замерло при звуках его сонного голоса. Наступит ли когда-нибудь день, когда она перестанет так реагировать на него?
— Ты был прав, — сказала она, не оборачиваясь.
— В чем? — Он еще не проснулся, его голос был хрипловатым.
— Рассвет. Это потрясающе.
Она услышала, как он заворочался в постели, поправляя подушки.
— Зачем ты встала, Джилл? Ты совсем не отдохнула, и почему ты одета?
После душа она надела черные штаны и белую футболку.
— Я думаю, мне пора домой. Ты можешь остаться, но я улечу самолетом с одного из ближайших островов.
Он выругался. Она испугалась, услышав, что он встает с постели.
— Джилл.
Он шел к ней. Она вышла на террасу и оглядела ее.
— Стол уже накрыт. Я вижу кофе. Выпью чашечку, пока ты будешь одеваться.
— Джилл, вернись, нам надо поговорить.
Она посмотрела на него. Он стоял в дверях, обернутый в простыню. Его волосы перепутались, на лице темнела появившаяся за ночь щетина. Вокруг глаз были темные круги. Но выглядел он потрясающе.
— Я так не думаю, — сказала она.
После душа, чисто выбритый и одетый, Колин присоединился к Джилл на террасе. Не глядя на него, она разломила круассан.
— Лиана и ее мать — просто чудо. Они ведь не ожидали, что мы встанем так рано, но завтрак приготовили мгновенно.
— Я не хочу, чтобы ты уезжала, Джилл.
Она аккуратно намазала желе гуайявы на круассан.
