Она была сбита с толку, смущена, боялась своих желаний, своих чувств, не понимала, что с ней происходит. Но в эту минуту она вдруг поняла, что устала искать ответы на вопросы. Устала бороться с собственными чувствами.
Больше всего на свете ей хотелось предаться любви с Колином. Сейчас. Именно этой волшебной ночью, чтобы теплый ветерок ласкал их обнаженные тела.
Она немного отстранилась и посмотрела на него. И в его глазах увидела желание, которое испытывала сама. Но увидела она и то, что он контролирует себя. Что он понимает: только один шаг отдаляет их от омута страсти, в котором они могут утонуть.
И прежде чем он сказал, что им нельзя идти на поводу у желаний, что им надо пожелать друг другу спокойной ночи и разойтись, она схватила его за руку и притянула к себе.
Джилл чувствовала, что Колин хочет остановить ее, но он не сделал этого. Она не знала, о чем он думает сейчас, боялась взглянуть ему в лицо и прочесть на нем сомнение, осторожность или какие-нибудь эмоции подобного рода. Но сейчас она твердо знала, чего хочет, и потому решительно направилась в свою комнату, не выпуская его руки.
Лиана или ее мать уже приготовили постель и зажгли лампу на столике у кровати. Рядом с лампой стоял небольшой букет красных гибискусов, точно таких же, как цветок в ее волосах. Золотистый свет лампы освещал кровать. Лунный свет лился в комнату сквозь распахнутые двери.
Но даже если бы в комнате была полная темнота, она все равно чувствовала бы Колина. Тепло, исходящее от его тела. Аромат, который пьянил ее.
Она высвободила одну руку и, не глядя на него, завела ее за спину, чтобы расстегнуть платье.
Его рука накрыла ее руку и язычок молнии.
— Посмотри на меня, Джилл.
Ей не хотелось. Она не хотела видеть невозмутимое выражение его лица и слышать разумные слова.
И все же, вздохнув, посмотрела на него. Глаза потемнели, лицо напряжено.
— Ты уверена?
Невероятно! Колин хочет предаваться с ней любви. Но решение оставляет за ней.
— О, да. — У нее в глазах появились слезы. Голос перешел в прерывистый шепот. — Я уверена, как никогда.
Колин больше не задавал вопросов. Он не дал ей возможности сказать ни слова. Расстегнул ее платье прежде, чем она успела заметить это. Платье упало к ее ногам, и она вышла из него. Ее дрожащие пальцы потянулись к его рубашке. Но он оттолкнул ее руки и быстро расстегнул рубашку сам.
— Пойдем в постель.
Сила его желания воздействовала на нее как наркотик. Только сейчас она поняла, как трудно было ему сдерживаться все последние дни.
Джилл скинула туфли и легла в постель. Отодвинув покрывало на край кровати, она приподняла бедра и стянула трусики.
Колин подошел к ней обнаженный. Каждый мускул его тела был напряжен. Он лег на нее сверху и мягко раздвинул ей ноги.
Ее сердце бешено билось в предвкушении. Казалось, оно вот-вот вырвется из груди. Где-то в уголке сознания возникла мысль, что они крадут эти мгновенья, что, возможно, придется заплатить за то, что они уступили желанию. Но этот момент неповторим, и если за эту единственную ночь нужно будет платить — она готова.
— Колин! — это было похоже на крик, в котором выразилось ее желание.
Его губы накрыли ее губы, язык ворвался к ней в рот. Она обхватила его руками, скользнула ладонями по мускулам, наслаждаясь его теплой обнаженной кожей. Он накрыл ее грудь рукой, посылая волны удовольствия во все клеточки тела. Его прикосновения лишили ее остатков разума, превратив в обезумевшее существо, желавшее только одного — отдаться ему.
Она извивалась под ним, ее руки терзали его тело. С ней никогда не случалось ничего подобного. Она потеряла контроль над собой. Его поцелуи, их танец в ночном клубе — все это не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило с ними сейчас.
Чувствовать его поцелуи и ласки, полностью отдаваться страсти — это было потрясающе. Но Джилл хотелось большего — чтобы Колин был внутри нее. Она хотела его так сильно, что ничто сейчас не смогло бы остановить ее; даже если бы дом загорелся, она не позволила бы ему выскользнуть из ее объятий.
И она не боялась. Знала, что с Колином всегда будет в безопасности.
Девушка издала стон и выгнулась ему навстречу, боясь, что сойдет с ума, если он тотчас не возьмет ее. Она запрокинула голову, пытаясь сказать что-то, но это ей никак не удавалось.
— Я должен быть более нежным, — прошептал он. — Но я так желал тебя…
Он вошел в нее одним резким движением. Она испытала безумное наслаждение. А он входил в нее снова и снова.
Она не могла дышать. Он двигался внутри нее. Кровать тряслась. И она отвечала ему с такой же страстью. Ее тело поднималось навстречу ему. Ее бедра побуждали его войти еще глубже.
Она вся горела. Кровь, казалось, превратилась в жидкое пламя. Ее кожа вспыхивала подобно спичке от каждого его прикосновения. Глаза Колина потемнели. Его лицо стало почти жестоким.
Джилл и представить себе не могла, что окажется в постели с таким мужчиной. Она даже не подозревала, что между мужчиной и женщиной возможна такая страсть. Она не знала, что будет дальше, но сейчас ее тело жаждало этого.
Она наслаждалась его телом. Она схватилась за его руки, и слезы брызнули из ее глаз. Он наклонил голову и поцеловал ее, проникнув языком ей в рот. Колин брал ее в четком ритме, сводящем ее с ума.
Внезапно Джилл почувствовала, что больше не выдержит. Она выгнулась и ощутила самый сильный оргазм в своей жизни, вырвавший крик из ее губ. Ее словно накрыло мощной волной наслаждения и понесло как щепку по бушующему морю. Через секунду тело Колина застыло, он издал хриплый стон. Она услышала свое имя.
Голова Джилл покоилась на плече у Колина. Он нежно убрал пряди волос с ее лица. Ее глаза были закрыты, она не чувствовала ни одной косточки в теле.
Его сердце еще не успокоилось. Как теперь быть? Он привез ее на остров, чтобы отвлечь от повседневности и стрессов, показать, что существует иной ритм жизни. Он хотел, чтобы она расслабилась, чтобы узнала его ближе, перестала воспринимать как одного из тех мужчин, которым давала от ворот поворот на вечеринках.
Что ж, они лучше узнали друг друга, подумал он. Однако все пошло не так, как он планировал.
Он хотел, чтобы она влюбилась в него. Он не мог надеяться, что это произойдет всего за пару дней. Впрочем, нет, неправда, он надеялся, он молил Бога о том, чтобы эти несколько дней позволили ему занять хоть какое-то место в ее жизни.
Колин любил ее. Он понял это в какой-то момент, когда спросил себя, почему его так влечет к ней, но она об этом не догадывалась. Они оба пережили утраты в жизни. И они оба хотели одного. У нее никогда не было семьи в настоящем смысле этого слова. Это всегда причиняло ей боль, хоть она в том не признавалась. Даже самой себе. И он понял, что в глубине души, в той ее части, которую она крепко замуровала в день смерти матери, она всегда хотела одного. Семью.
