— Господи, если бы я только знал! Это избавило меня бы от стольких мучений!
— А если бы я знала, это избавило бы меня от пытки, которой ты меня подвергал. Но ты никак не выказывал своих чувств. Вел себя как друг.
Он застонал.
— Ты должен понимать, что я ничего не знала о мужчинах, разве что о том, каковы они в сфере бизнеса. Я не знала, что такое любовь. — Она сжалась. — Мое детство…
Он прижал палец к ее губам.
— Не вспоминай. Я знаю. Дес рассказывал мне, что папа воспитывал вас в такой строгости, что ты в раннем детстве даже не могла видеться с Десом и его отцом. У тебя не было никого, кто мог бы показать тебе, что такое любовь. — Он нахмурился. — Но Дес упомянул домоправительницу Уильяма, которая тайком делала для тебя торт на день рождения.
— Да, так оно и было.
— Ты жила с жестоким отцом. Из того, что я слышал о нем, он был просто чудовищем.
Она вздохнула и положила голову ему на плечо. Ее рука легла ему на грудь.
— Забудем, все это в прошлом. Теперь мы вместе будем создавать будущее — такое, в каком хотим жить.
Дрожь сотрясла его тело. Он поцеловал ее в лоб.
— Еще одно. Как насчет твоих амбиций? Ты хотела контролировать компанию.
Она молчала несколько секунд. Но заговорила спокойно:
— Пойми, долгое время я вынуждена была довольствоваться своей долей. А мы выросли в атмосфере соревнования, и для меня было естественно стремиться к большему. Но теперь это не имеет никакого значения. И я знаю, что у нас с сестрами никогда не было разногласий в том, что касалось блага компании. — Она посмотрела на него. — Благодаря тебе, я получила гораздо больше. Любить и быть любимой.
Он наклонился и поцеловал ее.
— Ты и представить себе не можешь, как я счастлив сейчас.
— Могу. Я чувствую то же самое.
Он улыбнулся ей и уронил голову на подушку.
— Тогда расскажи мне о нашем будущем. Ты уже знаешь, чего бы ты хотела?
— Да, — сказала она задумчиво. — Я хочу любить тебя и быть любимой всю оставшуюся жизнь. Я хочу соединить наши дома в один настоящий дом, в котором нам будет не только удобно и безопасно, но он еще станет нашим убежищем от всего мира. И еще я хочу детей, много-много детей, которых мы будем любить больше всего на свете и научим любить точно так же, как мы любим их.
Его рука поглаживала ее руку.
— Еще что-нибудь?
— Да, у нас будет сад, и мы посадим там ирисы Тесс, там будут играть дети.
— Еще?
— Я хочу поехать в восточный Техас — туда, где ты вырос, и встретиться с твоей семьей.
— Еще? — В его голосе появилось изумление.
Она посмотрела на него.
— Я хочу продолжать работать, разумеется. Но я больше не буду есть, пить и спать по-старому. У меня теперь есть ты.
Он улыбнулся, рука обхватила ее талию.
— Еще что-нибудь?
Она засмеялась.
— Кажется, все, пока я ничего больше не могу придумать.
— Что? Ничего больше? Ты уверена? Мне кажется, ты забыла одну важную вещь.
На ее лице отразилось недоумение.
— Что же?
— В твоих пожеланиях не было брака.
Джилл села.
— О господи, ну конечно. — Она взглянула на него. — Да, но…
Он притянул ее к себе.
— Никаких «но».
Она попыталась вздохнуть, но он обнимал ее слишком крепко.
— Я, наверно, решила, что это само собой разумеется. Но если ты хочешь…
Он рассмеялся.
— Дорогая, я ждал тебя два года. И этот проект совместного развития участков был задуман, чтобы мы могли проводить больше времени вместе. И эти уроки были придуманы для того, чтобы ты влюбилась в меня. Тебе от меня не убежать теперь.
Он назвал ее «дорогая». Это было чудесно. Она прижалась к нему.
— Подумай, как весело нам будет теперь учить друг друга самым разным вещам.
Он оказался поверх нее.
— Давай начнем с урока на тему «Как любить друг друга».
Она закрыла глаза и вздохнула. Он вошел в нее. Глубже и глубже, пока не оказался словно бы весь внутри нее.
— Боюсь, в этом нам придется практиковаться всю нашу жизнь.
