Когда участники, вернее участницы, совещания ушли, Алекс вернулась в кресло и уставилась на Гордона.
— Ты это серьезно?
— Что серьезно?
— Что больше не приедешь сюда?
— Да, конечно. Послушай, Алекс, я увидел, как ты здесь хорошо со всем справляешься. Ты — прирожденный лидер и организатор. И, самое главное, ты понравилась женщинам. Они, кстати, в одном очень на тебя похожи. Всем Роберт успел чем-нибудь насолить. Я, конечно же понимаю, что тебе еще потребуется моя помощь, но мы сможем все вопросы, накопившиеся у тебя за день, обсудить вечером после ужина.
— Но… но…
— Никаких «но». Ты рождена для этого, дорогая. Ты это знала, а теперь и я знаю. Только не расслабляйся, и все будет великолепно. «Роковая женщина» возродится, я в этом уверен. Более того, скажу тебе по секрету: я завтра, пожалуй, позвоню своему брокеру, чтобы он купил побольше акций твоей компании. Не могу же я допустить, чтобы только Майкл обеспечил свое будущее за твой счет.
— А как же я? Что мне делать с акциями?
— Милая, по-моему, ты и сама уже поняла, что сейчас их продавать не следует. Придержи-ка пока!
— Знаешь, Гордон, мне хотелось бы управлять компанией не только один месяц. Как ты думаешь, есть ли смысл уезжать после годового собрания, если акции начнут расти в цене? Конечно, твой друг уже вернет свои деньги, ты тоже получишь прибыль. Но мне все равно хотелось бы остаться.
— Так в чем проблема? Оставайся?
Алекс вздохнула.
— Тогда мне надо подыскать себе жилье.
— Зачем? Ты можешь оставаться у меня сколько захочешь.
Алекс онемела от неожиданности, но быстро взяла себя в руки.
— Ты… ты, что имеешь в виду? Разве я не буду тебе мешать?
— Скажу тебе честно, милая, — Гордон озорно улыбнулся, — разве это возможно? Разве ты сможешь мне помешать? Ведь я без ума от тебя. И ты знаешь это. Я даже хотел предложить тебе перебраться в мою спальню, чтобы избавиться от долгих пробежек до твоей комнаты каждую ночь, — добавил он, обольстительно глядя на нее.
От мысли, что она сможет проводить в его постели всю ночь, у Алекс закружилась голова. Неужели такое возможно? Неужели она будет всю ночь чувствовать на своей щеке его дыхание, сможет дотрагиваться до Гордона, любоваться им, спящим?
— Ну? — нетерпеливо спросил Гордон. — И как тебе моя идея?
— Я… я… Да! Согласна! — выпалила она.
Гордон победно улыбнулся.
— Грандиозно! Нам незачем попусту растрачивать время. Ты наверняка будешь задерживаться на работе, так что даже по вечерам у нас останется не так-то много времени для общения. Разве, что уик-энд. Но и на них у меня много планов.
— Что ты имеешь в виду?
— Во-первых, я хочу показать тебе Сидней. Во-вторых, страстно желаю одеть тебя во что-нибудь необыкновенно сексуальное и изысканное и отправиться в Оперу. Ты ведь любишь оперу?
— Я, право, не знаю, — пролепетала пришедшая в сильнейшее волнение Алекс. — Я никогда не была в опере.
— Ничего, скоро побываешь.
Алекс была в восторге от планов Гордона, но в то же время ей было безумно страшно.
Слишком сильно она влюблена! Что же с ней будет, если их связь когда-нибудь прервется?
А произойти это может в любую минуту. Гордон не думает о женитьбе. Он — плейбой, а плейбои никогда не хранят верность одной-единственной женщине. Сейчас он от нее без ума, но это потому, что она для него в новинку. В его сети впервые попала девственница, и отношения с ней он, возможно, рассматривает, как получение дополнительного сексуального опыта.
— А что произойдет, когда тебе надоест делить со мной свою постель? — рискнула спросить Алекс.
Гордон невозмутимо пожал плечами.
— Я могу задать тебе тот же вопрос, дорогая. Возможно, однажды утром ты проснешься и почувствуешь, что совсем не хочешь заниматься со мной любовью, попросту разлюбишь меня.
Алекс недоуменно уставилась на него. С какой это стати Гордон говорит за нее? Говорил бы лучше за себя, ведь, без сомнения, такое случалось именно с ним.
— Сомневаюсь, что подобное может со мной случиться, Гордон. — Она вовсе не собиралась принимать его циничную правду. — Ты никогда не станешь для меня менее привлекательным. И как только это пришло тебе в голову?!
— Здорово, что ты это сказала! Это так возбуждает… Но… но все влюбленные поначалу так думают, а потом… Поэтому, давай не будем заглядывать далеко. Поживем сегодняшним днем, но возьмем от него все. Кто знает, что сулит нам будущее? Хорошо?
— Хорошо, — согласилась Алекс. — Будем жить, как будто каждый день — последний.
— Умница! А сейчас мне надо сделать несколько важных звонков. — Гордон направился к дверям.
— Разве нельзя позвонить отсюда? — жалобно спросила Алекс, панически боясь остаться в одиночестве.
— Не думаю. По крайней мере, некоторые уж точно нельзя. Сейчас я поеду к себе в агентство. Главное, не волнуйся, все будет хорошо. Только не расслабляйся. И не отвлекайся от главного. Я заеду за тобой в… Когда? В шесть, в половине седьмого?
Алекс глубоко вздохнула. Конечно же, Гордон прав. Не может она постоянно прятаться за его спину. Она должна научиться действовать самостоятельно. И не развалилась же компания, когда Гордона не было. Жизнь продолжается!
— Лучше в семь, — твердо сказала она.
— Вот это по-нашему! — Гордон одобрительно усмехнулся. — Узнаю свою девочку. Но смотри не перетрудись. Оставь силы на вечер, — многозначительно добавил он уже за дверью.
14
— Ты что, очень устала?
Алекс с трудом отвела глаза от десерта, который официант только что поставил перед ней.
— Думаю, это от вина, — сказала она. — Я раньше никогда не пила красного, а оно, оказывается, действует совсем по-другому. От белого мне становилось весело, а сейчас, наоборот, хочется спать.
Гордон грустно улыбнулся.
— Давай-ка, я отвезу тебя домой.
— Не-ет, нельзя! Мы еще не съели наш десерт, а я знаю, сколько он стоит! Целое состояние. Я подглядела цену в меню.
Они сидели в премиленьком, очень дорогом ресторанчике на набережной, с прекрасным видом на залив и с превосходной кухней.
— К черту деньги! Я отвезу тебя домой в кроватку! — Гордон отодвинул стул и поднялся.
Алекс, секунду назад буквально засыпавшая за столом, при слове «кроватка» мгновенно пришла в себя.
Минут через пять они уже направлялись к машине. Нетронутый десерт был аккуратно упакован в коробку, которую Алекс осторожно несла в руке.
— Как мило, что официант позволил взять десерт домой, правда? — попыталась завязать она разговор.
