— На нас наехали люди твоего мужа. Мы просто хотим,чтобы они от нас отстали. Бартер, так сказать. Твой муж оставляет нам жизнь исвободу, а мы отдаем ему тебя в целости и сохранности. Ты сама, собственно, тутсовершенно ни при чем.
— Да?! — возмутилась Томочка. — Это, кажется,именно мне набили шишку на затылке.
— Зато у тебя появилась возможность как следуетотдохнуть.
— От чего? — резонно возразила та. — Яспециально выбрала себе такого мужа, который может обеспечить мне вечныйотпуск.
— Что ж, значит, не повезло. Сейчас у твоего мужанеприятности. Придется потерпеть.
— Мне дадут поесть?
Видимо, то, что мы оказались заочно знакомы (из однойтусовки, как сказала Инна), примирило Хорошевскую с ее положением. Несмотря наробкие попытки девочек объяснить ей ситуацию, она все же опасалась за своюжизнь, поэтому беспрестанно голосила и ругалась, стараясь таким образомподдержать в себе боевой дух. Мое появление погасило страх, и Томочка перешла,так сказать, в режим ожидания.
— Что ты любишь? — поинтересовалась я. — Яимею в виду, из еды?
Томочка любила все: деликатесное мясо и куриные окорочка,копченую осетрину и дешевую докторскую колбасу, итальянскую пасту и самыеобыкновенные макароны с подливкой. На десерт она попросила чипсы и коробкушоколадных конфет.
— Ее легко прокормить, — усмехнулась Катя, когдаТомочка с полным подносом съестного удалилась в глубь своей темницы. — Вдетстве, когда мы жили в деревне, у нас была свинья. Она тоже ела все подряд.
— В отличие от свиньи, Тамара представляет гораздобольшую ценность.
Мы сели на диван, и я принялась рассказывать все, что мнепосчастливилось узнать за время моего отсутствия.
— Шапкин, то бишь Шлыков, от нее без ума и пойдет навсе, лишь бы с ней ничего не случилось, — закончила я свое повествование.
— Меня пугает эта формулировка — «пойдет навсе», — содрогнулась Катя. — Может быть, он пригонит сюдакакой-нибудь спецотряд, и нас начнут расстреливать из автоматов?
— У нас ведь есть заложница, — возразилаИра. — И, кроме того, они не в курсе, где мы ее спрятали.
— Кстати, Ирочка, — спохватилась я, — кактебе удалось увести шофера? И где он сейчас? Целый день гадаю, что тыпридумала.
— Господи, да ничего фантастического! — Онавсплеснула руками. — Сказала, что я сестра Егора, приехала только сегодняутром. Мне, мол, нужно срочно пополнить гардероб перед вечерним выходом в свет,и Егор просил сопровождать меня по магазинам, а «Ауди», мол, велел оставить уподъезда, потому что он сядет за руль сам. Шофер оставил ключи в замке зажиганияи отправился за мной, уверенный, что Мазуренко уже спускается по лестнице.
— Я преклоняюсь перед тобой. И что, он действительнотаскался с тобой по магазинам?
— Еще бы. Таскался как миленький. Промучив его часа трикряду, я от него улизнула. Даже не представляю, сколько времени бедняга торчалвозле того злосчастного бутика. Очевидно, думал, что я примеряю шмотки. Потомон наверняка позвонил Мазуренко сообщить, что потерял его сестру.
— Значит, они там сейчас стоят на ушах. «Ауди»,возможно, уже нашли. А вот Томочку нет.
— Кстати, кто знает, что жена Шлыкова делала у своегозятя?
— Он ей ненастоящий зять. Ведь дочь-то не ее. Она исама еще в соку. Так что догадайся с трех раз, что она там делала.
— Можно у нее спросить, — предложила я.
— Не буди лихо, пока оно тихо. Пусть себе девушканасыщается. Позже попробуешь поговорить с ней по душам. Возможно, она даст нампару советов, как лучше поладить с ее муженьком.
Итак, Ирочка осталась сторожить пленницу, а мы с Катейотправились по домам.
— Только не подвози меня к самому подъезду, —попросила я. — Лучше, если нас не увидят вместе.
— Ладно, иди, я покараулю.
Несмотря на поздний час, вокруг все казалась мирным испокойным. Я вихрем взлетела на второй этаж и, вбежав в квартиру, с облегчениемприслонилась спиной к двери, которую тщательно заперла за собой. Потом, невключая света, подошла к окну, чтобы посмотреть, как уезжает Катя. Задниефонари ее автомобиля как раз исчезали за углом. По привычке я первым деломоткрыла балконную дверь. Прохладный ветер ворвался в комнату, взметнув тюлевуюзанавеску почти до потолка. Я переоделась в халат и отправилась на кухню.Завтра снова рабочий день, очередная встреча с Горчаковым, очередной донос,очередные страхи и огорчения.
Кофе с молоком был очень кстати — он всегда поднимал мненастроение. Я вышла с чашкой на балкон, чтобы по давней привычке постоять подзвездным небом и помечтать о чем-нибудь приятном. Двор внизу был пуст, и ничтоне мешало мне предаваться грезам. Я подняла лицо к небу — и в этот моментпочувствовала за своей спиной неуловимое движение. Что это было — колебаниевоздуха, или я краем глаза заметила какую-то тень, не знаю. От неожиданности явздрогнула, хотела обернуться, но не успела. Кто-то зажал мне рот одной рукой,изо всех сил притиснув к себе другой. Кто-то высокий, сильный, не испытывающийни капли жалости к женщине, шейные позвонки которой подозрительно хрустнули.
Я хотела закричать, но через ладонь нападавшего смогла лишьнеясно промычать. Кружка выскользнула из моих рук и, перевернувшись в воздухе,полетела вниз. Раздался глухой удар — стукнувшись об асфальт, кружкарассыпалась на осколки. В любой другой ситуации я бы наверняка пожалела о ней —это подарок Матвея на Новый год, и она была дорога мне как память. Но сейчасмне было не до сожалений.
Спасибо, что хоть носом могла дышать. Неизвестный резкодернул меня вверх, будто злился за что-то. Теперь у меня хрустнули ребра. Яопять замычала и попыталась лягнуть его ногой. Непроизвольно, конечно.
— Не кричи, тогда отпущу, — сказал незнакомыйнизкий голос прямо в самое ухо.
Я энергично закивала. Мне совершенно не хотелось полететь сбалкона вниз головой. Хоть это и второй этаж, но летальный исход вполневероятен, потому что падать на асфальт, не сгруппировавшись, совсем даженебезопасно. Незнакомец стал поворачивать меня лицом к двери. Видимо, мы должныбыли пройти в квартиру, не нарушая плотного контакта. Я все еще цепляласьпальцами одной руки за металлические прутья балкона, и внезапно почувствовалаих мягкую вибрацию. Скосив глаза, я увидела, как снизу, прямо из воздуха,материализовалась чья-то макушка. «Там ведь пожарная лестница! — вспомнилая. — И по ней кто-то лезет».
Мгновение — и мой спаситель (я, естественно, надеялась, чтоэто спаситель) уже перебросил свое тело через перила, очутившись сбоку от нас.Не знаю, как это произошло, но в ту же секунду я оказалась на свободе, а рядомзавязалась драка. Взобравшемуся по лестнице человеку потребовалось всегонесколько секунд, чтобы отключить моего врага. Тяжело дыша, спаситель молча смотрелна меня. А я глупо пялилась на него. Потому что это был не кто иной, какКрылов.
