Мейсон вошел в его кабинет и уселся в кресло. Болдинг,тщательно закрыв за собой дверь, уселся за огромный письменный стол,механически принялся наводить порядок среди бумаг, давая возможность посетителюполюбоваться увеличенными снимками поддельных подписей, которые украшали стены.
Мейсон сразу же приступил к делу:
– Мистер Болдинг, вы выполняли кое-какую работу для ФремонтаК. Сейбина?
Болдинг приподнял брови:
– Я предпочитаю не отвечать на данный вопрос.
– Почему?
– Мои взаимоотношения с клиентами такая же профессиональнаятайна, как и ваши.
– Я представляю Чарлза Сейбина.
– Это для меня ничего не значит.
– Как наследник Фремонта Сейбина, Чарлз Сейбин имеет правона всю информацию, которой вы располагаете?
– Мне кажется, нет.
– Кому вы хотите сообщить эти сведения?
– Никому.
Мейсон откинулся в кресле:
– Чарлз Сейбин хотел, чтобы я сообщил вам, что он находитваш счет непомерно большим.
Прославленный эксперт заморгал своими бесцветными глазами:
– Но я же еще не посылал ему никакого счета!
– Я это знаю. Однако он находит ваши требования непомерными.
– Какое это имеет отношение…
– Сейбин будет наследником состояния. Ему оплачиватьотцовские счета.
– Но как он может считать мой счет слишком высоким, если онего не видел?
Мейсон пожал плечами:
– Вы же знаете, что если наследник не признает долгов родителей,приходится возбуждать уголовное дело, а там еще бабушка надвое сказала, чторешит суд.
Болдинг несколько минут смотрел на пресс-папье перед собой.
Мейсон потянулся, демонстративно зевнул и лениво протянул:
– Ну, пора идти. У меня уйма дел.
– Подождите минуточку… Это нечестно!
– Возможно, – беспечно сказал Мейсон, – однако мистер Сейбин– мой клиент. Вы же сами знаете, как приходится держаться с клиентами.Считаешься с их желаниями, следуешь их указаниям.
– Но ведь это же чудовищная несправедливость!
– Почему, я так не считаю.
– Не считаете?
– Как я полагаю, вы выполнили задание, имеющее не личноекасательство к персоне мистера Сейбина, а имеющее целью спасти, сохранить егосостояние.
– Совершенно верно.
– Так вы же ничего не сохранили!
Болдинг покраснел от негодования.
– Я не виноват, что человек умер до того, как я привел висполнение свои планы.
– Правильно. Но ведь это ваша беда, а не наша: вы потеряликлиента.
– По закону я имею право на компенсацию за свои услуги.Тысяча долларов – умеренное требование.
– Валяйте, добивайтесь по закону своей компенсации. Ноучтите, что если только Сейбин позовет пару экспертов, обвиняя вас в непомерныхтребованиях, всегда найдется такой человек, который с удовольствием подтвердит,что вы мародер.
– Кажется, вы пытаетесь меня шантажировать?
– Зачем? – по-дружески проговорил Мейсон.
– Чего вы хотите?
– Я? – удивился Мейсон. – Ровным счетом ничего.
– Чего хочет Сейбин?
– Не знаю. Вам все равно придется встретиться с ним, когдавы представите свой счет. Тогда и спросите у него.
– Я ничего не стану у него спрашивать.
– Хорошо. Сейбин находит ваши притязания грабежом средибелого дня. Он находит, что то, что вы делали, было в личных интересах мистераФремонта К. Сейбина, а не его состояния.
– Как раз наоборот!
– Не знаю… не знаю, возможно, конечно, что если бы я узналвсе факты, у меня бы переменилось мнение. То же самое можно сказать и промистера Сейбина. Тут нет ничего хитрого.
– Вы ставите меня в трудное положение, мистер Мейсон.
– Я? Помилуйте, мистер Болдинг! Почему? Мне думается, чтоэто вы ставите себя в трудное положение.
Подумав немного, Болдинг со вздохом поднялся с места,подошел к вместительному несгораемому шкафу, открыл его и вытащил один изящиков.
– Хорошо! Пусть будет по-вашему.
Достав оттуда объемистое дело, он заговорил, выделяя безвидимой нужды некоторые слова:
– Ричард Вейд был секретарем Фремонта К. Сейбина. Он являлсяего доверенным лицом и имел право подписывать чеки на суммы, не превышающиепяти тысяч долларов. Чеки на бóльшие суммы должен был подписывать самСейбин. В этой папке лежат фальшивые, поддельные чеки на общую суммушестнадцать тысяч пятьсот долларов. Их всего три, все они на пять с лишнимтысяч долларов, и поэтому их должен был подписывать сам мистер Сейбин. Егоподпись подделана так искусно, что банк их пропустил.
– Каким образом обман был обнаружен?
– Сейбин проверял свои банковские счета.
– Почему этого не выяснил Вейд?
– Потому что такие проверки Сейбин проводил без ведомасекретаря. Ну, и чеки он тоже подписывал, когда находил нужным.
– Вейд в конечном итоге узнал про это?
– Нет. Мистер Сейбин держал данную историю в тайне,поскольку считал это делом семейным.
– Что вы имеете в виду?
– Насколько я мог разобраться, мистер Сейбин подозревалСтива Уоткинса, сына его жены от первого брака. Именно он требовал такойосторожности, боясь огласки и скандала в газетах. Он просил меня сравнить чекис письмом от самого мистера Уоткинса и позвонить ему о результатах проверки вгорную хижину, где он намеревался пробыть до понедельника пятого сентября.
– И к какому же заключению вы пришли?
– Чеки являются умной подделкой. Подписи были не оттиснуты,а сделаны одним росчерком пера, опытным и знающим человеком. Поэтому перо унего не дрожало, и в линиях нет утолщений и колебаний.
– Понятно.
– Возможно, что это и правда работа мистера Уоткинса.Однако, мне кажется, что подтверждения, передаточные надписи на обороте чековсделаны другим лицом.
– Короче говоря, вы сомневаетесь, что это дело рук Уоткинса?
– Откровенно признаться, сомневаюсь. В отношении подписи,конечно, может быть, но в целом нет…
