что в книге появились строки, которых раньше не было.
«Ким Чживон! Ты что, оглушить меня решила? Хватит кричать».
Я слышу мамин голос. Оборачиваюсь и вижу маму, которая самостоятельно стоит на ногах, не выглядит болезненно худой и смотрит на меня с улыбкой на лице. Мама улыбается. Я вспоминаю, что она всегда любила шутить и постоянно веселила окружающих смешными фразочками. Я обвиваю руками ее талию, словно это обычное дело, и чувствую тепло. Идти с ней рядом неловко. Поддерживать ее при ходьбе нет нужды, а чтобы просто взять под руку, нужно искать предлог. Я жалею, что была такой бесчувственной и глупой дочерью. Но сейчас нет времени на сожаления, нужно действовать. Наконец сжимаю мамину ладонь и едва сдерживаю слезы. Даже ласковое ворчание радует меня. Я спасу маму. Я не потеряю ее дважды. Теперь я понимаю папу. Я благодарна, что могу хотя бы ненадолго переложить этот тяжкий груз на чужие плечи. Горло сдавливает из-за того, что мне не позволено говорить слова, которые могут показаться необычными. «Мамочка. Я очень люблю тебя». Наконец я произношу это вслух.
Я прочитала всего одну страницу, но неуловимо изменившаяся атмосфера и ощущение от текста уже принесли утешение. В груди стало жарко. Так вот как меняются воспоминания. Было бы ложью сказать, что результат путешествий во времени не причинил мне боль, однако слова женщины все же оказались правдой. Результат любого действия зависит от выбора человека, который его совершает, и изменить это в одиночку мне не под силу.
Я сделала все, что могла, и теперь оставалось лишь принять мамин выбор, понять его и уважать. Я вспомнила, что сказала хозяйка книжного, когда впервые предложила эту сделку.
– …Что может измениться, если я вернусь в прошлое?
– Намного больше, чем вы думаете.
С опозданием я поняла, что не только сами изменения являются результатом. На самом деле, женщина права: случилось намного большее, чем я думала. Например, теперь в моей памяти отпечатался облик здоровой мамы, который я так долго не могла вспомнить, как бы сильно ни старалась. Так что мои попытки совершенно точно нельзя назвать неудачными.
Я открыла второе воспоминание.
Стрелки показывают час дня. Папа и Чжиху куда-то ушли. Я лежу на диване перед телевизором, когда мама подходит ко мне с грустным видом и спрашивает: «Не хочешь съездить со мной на могилу к бабушке?» От неожиданного вопроса я растерянно моргаю. Бабушкина могила находится на высоком холме рядом с домом, где мама жила в детстве. На машине можно добраться примерно до середины пути, а потом нужно долго подниматься пешком. Лишь представив себе хлюпающую грязью горную тропинку, я тут же отрицательно мотаю головой. Дзинь. Вовремя звенит телефон, и я проверяю сообщение. Подруга говорит, чтобы я решала быстрее насчет похода в кино. Я говорю маме: «Нет, я сегодня встречаюсь с друзьями. Съезди с тетями».
Как и в предыдущей книге, старые воспоминания перечеркнуты толстой черной линией. Я снова перевернула страницу и погрузилась в чтение.
Мы подходим к семейному захоронению, и мамин взгляд при виде заросшей сорняками бабушкиной могилы становится влажным, как земля после дождя. Глядя на то, как медленно движется ее рука, вырывающая траву, я думаю, что, возможно, мама сейчас вырывает не сорняки, а тоску из груди. Мама говорит, что очень скучает по бабушке. Теперь я понимаю ее. Я стою рядом и все равно скучаю по маме. Каждой клеточкой тела я чувствую, что буду скучать и тосковать по ней всю жизнь. Я задаю вопросы, которые не озвучивала раньше ни разу, поскольку была слишком бесчувственной. Кем она хотела стать? Что любила? Чем хотела заниматься? О чем мечтала на самом деле? До того, как стать моей мамой, она была отдельным человеком, однако я ни разу не удосужилась спросить, как она провела день. Мое любопытство чересчур запоздало, и мама отделывается ничего не значащим ответом, говоря, что все забыла. А потом добавляет. Что не могло быть такого, что она не родила бы меня. Что я ее мечта. Я смотрю маме в спину и принимаю твердое решение, что проживу прекрасную жизнь, ведь этого хотела она.
Пробежав взглядом по новым строчкам, я вдруг поняла: на этом воспоминание не заканчивается. Прежде чем я вернулась в настоящее, мама точно сказала что-то еще, пока я спала на пассажирском сиденье. Запомнить слова не удалось, но кажется, я видела сквозь полуприкрытые веки, как мама ласкает меня взглядом.
Теперь, в настоящем, в книге, которую я сжимала в руке, не было слов мамы. Но что же она говорила? Что хотела передать мне? Прекрасно сознавая, что это не поможет, я изо всех сил напрягала память, пока виски не сдавило судорогой. Нервно стуча ногой, я закусила губу. Однако воспоминание ускользало – туда, где до него не дотянуться.
Оставив книги на столе, я принялась мерить шагами читальный зал. Бесчисленные обложки с высоких полок, казалось, с любопытством наблюдали за моим брожением. Почувствовав на себе их горячие взгляды, я почесала затылок. А что, если здесь есть отдельная комната, где хранятся другие воспоминания, так же как в комнате с обрывками мыслей? Задавшись этим вопросом, я прибавила шаг и вскоре уже бежала по длинному коридору.
Похоже, я начала слышать голос этого загадочного книжного магазина.
Пространство было столь огромным, что не описать. Наверное, ему даже больше подошло бы слово «бесконечное». Но теперь я не блуждала по нему. Книжный сам указывал дорогу. Я не знала, куда иду, но мне и не нужно было этого знать.
Среди непомерно широких коридоров, будто нарочно сделанных такими, чтобы занять как можно больше пространства, в глаза мне бросился неприметный узкий проход. Словно влекомая чем-то, я медленно ступила в него. Стены в маленьком глухом закоулке располагались так близко друг к другу, что я почти касалась их плечами.
Я не понимала, что это за место. Обычно в коридорах магазина по бокам возвышались длинные полки, плотно заставленные рядами книг, но в этом проулке зияли лишь голые стены.
Я продолжала брести вперед в поисках выхода.
«…Что это за шкаф?»
В конце пути передо мной внезапно предстал металлический стенной шкаф. Высокий, как гардероб, с дверцами, открывающимися в разные стороны, и старомодным замком на железной ручке, он выглядел очень древним. К счастью, на нем не было ржавчины. Краска тоже не выглядела облупленной. И все же казалось, если открыть
