что ядовитые дымы и грязная вода из их труб отравят венерианские воздух и реки (Мишка сказал "венерские", но Павел Владимирович его поправил). Капиталисты своим хищничеством испортили почву, свели венерианские леса и под корень извели диких зверей. Людей осталось мало, и они болеют, через одного инвалиды и то и дело ложатся и помирают. Даже американские космонавты, пытавшиеся спорить с нашими о социализме, огляделись и поняли, что капитализм погубит и Землю, если не дать помещикам и капиталистам укорот.
Раньше на Венере было много разных государств. Но теперь осталось только три на одном полушарии и одно на другом. Наши космонавты попадают ко двору одного короля. Сначала их встречают по-царски. А потом они узнают, что ни король, ни даже капиталисты, которые прежде всем управляли, теперь ничего не решают, а зависит всё от фашистского диктатора Дродзова. Он один диктует, как жить дальше, а кому жить незачем. Фантазия у него убогая и кровожадная, хуже, чем у королей, капиталистов и тунеядцев.
Наши космонавты решают помочь трудящимся Венеры, всё рационализировать, то есть сделать по уму, прекратить отравление воздуха и воды вредными отходами и насадить защитные лесополосы от разрушительных суховеев. Но Дродзов не хочет, чтобы кто-нибудь брался вылечить Венеру - ведь он нужен, когда всё плохо и все боятся, и сам боится, что жизнь изменится. Он призывает своего помощника, подлого верховного инженера Неггоду и жестокого начальника "сиреневых" Калоя (его подчинённые ходят в сиреневых очках и разузнают, кто что сказал против Дродзова).
Дродзов со своими приспешниками придумывает подлый план. Наши космонавты должны погибнуть, кроме одного. Американские космонавты получают от правительства Венеры ящик огромных бриллиантов, летят на Землю, там рассказывают буржуазной прессе, что на Венере всё замечательно, и потихоньку сообщают своему буржуазному правительству, что Дродзов предлагает подписать с Соединёнными Штатами Америки секретное или любое другое соглашение против мире социализма, лишь бы его самого не трогали. Чтобы американцы не обманули и всё сделали, как им велено, ящик заперт, а если открыть его неправильно, в нём сразу поднимется чудовищная температура и бриллианты сгорят, как угольки или даже случится атомный взрыв. Поэтому секретный код американским космонавтам передадут по радио, когда дело будет сделано. Того нашего космонавта, что оставят в живых, решено держать в плену. Его заставят рассказывать по радио или телевизионной связи, что ему на Венере нравится больше, чем в Советском Союзе.
Как мы с Мишкой встречали новый год
Станиславу Самойловичу Лему
Закончилась вторая четверть, и нас распустили на зимние каникулы, а после обеда в клубе "Карбоксилазник" был новогодний утренник. Мы с Мишкой смеялись, что его лучше назвать новогодним полдником, а утренник уже с утра провели в нашей школе. В школе получилось неинтересно. Ребята постарше разыграли сценку, которую мы все со второго класса знали по пластинке. Смешно было только то, как они разрисовали друг другу лица красками. Потом мы вместо четвёртого урока побежали играть в снежки, и вот это был настоящий праздник.
Мы с Мишкой так набегались, что в клуб нам идти не слишком и хотелось. Но мы пошли по домам, пообедали и всё-таки собрались, потому что новогодних праздников каждому из нас, как говорится, отмеряно не так много, и ещё говорят: "Дают - бери", а хулиганы прибавляют: "А бьют - беги", что тоже правильно.
В "Карбоксилазнике" затянули ту же песню. То есть заиграла пластинка про лёгкий вечерний снежок, утром уже игравшая в школе, и нам показали акробатический вальс, который мы в осенние каникулы уже смотрели в клубе под другую музыку. Мы с Мишкой стали зевать. За большими окнами клуба темнело, и снег не вился, а валился ватными хлопьями.
На сцену вышел Дед Мороз - настоящий, а не школьный. Как полагается, он велел ребятам звать Снегурочку. Мы с Мишкой всё знали наперёд и только позёвывали. Тут Дед Мороз указал на нас посохом и, назвав нас по имени и фамилии, велел:
- Идите-ка на сцену!
Мы с Мишкой поднялись. Это было приятно, но совсем не странно, ведь этот утренник наверняка готовили наши вожатые из "Карбоксилазника". Они-то знали, как мы здорово справились со спектаклем в пионерском лагере.
Дед Мороз без лишних охов и прихлопов говорит:
- Ребята, пойдите за кулисы, позовите Снегурочку. Что-то мы её не дозовёмся.
Мы с Мишкой пошли в тёмный проход между бархатными занавесками и попали в заснеженный лес. Попробовали вернуться - некуда, кругом разлапистые ёлки, на ёлках - снег, толстый и красивый, словно мороженое пломбир. Холодно. Небо светлое, голубовато-розовое. Между ёлками стоит рогатая вешалка на ножке, на ней висят кафтаны с золотыми шнурками, синий и красный, а сверху - такие же шапки с опушкой, как на шапке Мономаха. Мы с Мишкой быстро нарядились: он, первым, в красный кафтан, я - в синий, а в карманах нашлись цветные рукавицы, с опушкой, как у девчонок.
Мишка говорит:
- Соболь! У нашей соседки такой же воротник - только лысый уже. А здесь новёхонький, даже нафталином не пахнет!
А снег на еловых лапах такой красивый - хоть лизни. Я лизнул и понял, что это пломбир. Мы с Мишкой обрадовались, полизали, а потом огорчились. Ведь по холоду много не съешь - простудиться недолго. Правда, что холодно, мы понимали головой, но сами не мёрзли.
Мишка говорит:
- Ну и где эта Снегурочка?
Мне стало немножко жутко, и я сказал:
- Вдруг она в самом деле заблудилась? Кто ж нас отсюда выведет?
И тут Мишка задаёт очень правильный вопрос:
- А мы вообще где? В раю, что ли? Вон сколько мороженого кругом!
Я говорю:
- Никакого рая не бывает. Это всё сказки.
- А сказки бывают? - спрашивает Мишка.
Я, что называется, руками развёл, хоть и без рук всё понятно:
- Сказок тоже не бывает. Но в сказки хотя бы играют, а в рай только старушки верят.
- А в сказки вообще никто не верит, - стал вслух соображать Мишка. - Но в них везде играют, ребят на утренниках и в кино много, а старушек в церкви мало. Значит, если чудеса случаются, проще угодить в сказку, чем в рай. Говорят же: "Если очень захотеть, можно в космос полететь". Опять же: в раю, должно быть, скучно, а в сказках много интересного. Мороженое, например.
- Так-то оно так, - отвечаю. - Только рай один, а сказок много. Одно дело, когда есть одно какое-то чудесное место, а совсем другое - когда тебя неизвестно куда закинуть может. Попадём в какую-нибудь китайскую сказку со злыми мандаринами - и пишите письма!
Мишка головой мотнул:
- Не-ет! Это наша новогодняя сказка. В ней ничего плохого случиться не может. Разве
