любой момент схватить. Вытащил нож и принялся ждать.
Урчание раздавалось всё ближе, но заражённого нигде не было видно. Шайтан постоянно крутил головой, пытаясь засечь хоть какое-нибудь движение кустов, и внимательно прислушивался — заражённые низкого уровня, как он понял, прятаться не умеют, прут к предполагаемой добыче напролом.
Ещё радовало то, что заражённый вроде бы один. Правда, гарантий, что на его урчание никто больше не явится, не было, но всё же…
Справа хрустнула ветка, заставив Шайтана вздрогнуть. Майор резко повернул голову и успел заметить шевеление высокого кустарника. Крепче сжал рукоять ножа и приготовился.
Заражённый показался почти тут же. Выглядел он пока как человек, но состояние одежды и характерный запашок экскрементов даже без информационной таблички подсказывали, что уровень у него хоть и невысокий, но отнюдь не нулевой.
Увидев сидящего на ветке Шайтана, заражённый заурчал громче и, не разбирая дороги, ринулся к потенциальной еде, вытянув вперёд руки с грязными обломанными ногтями.
— Цып-цып-цып, — подзадорил его Шайтан.
Заражённый шутку не оценил, подскочил к стволу дерева, заскрёб по нему пальцами в попытке уцепиться. Майор, перехватив нож обратным хватом, коротко провёл по почти дотянувшейся до него пятерне заражённого. Хорошо заточенное лезвие без усилий взрезало кожу на пальцах вместе с жилами. Заражённый обиженно взвыл и тут же получил ботинком по роже.
Удара он практически не прочувствовал, поскольку продолжил свои попытки дотянуться до жертвы. Шайтан, немного подумав, врезал ещё раз, посильнее.
От этого удара заражённый неловко упал на спину, но тут же вскочил и снова бросился к дереву.
— Да что ж ты такой упёртый, а? — немного устало поинтересовался Шайтан. — Мне что, самому спуститься?
— Ур-р-р! — обрадовался заражённый.
— Хрен тебе, — отреагировал Шайтан. — Ты голодный, вот сам меня и добывай.
«А ведь спускаться придётся, — вынужден был признаться себе Шайтан. — Отсюда я до его рожи ножом не дотянусь. Разве что руки его загребущие порезать смогу».
И ухмыльнулся — идея, пришедшая в голову, была, в общем, совсем неплоха.
Посидеть тут, чиркая ножом по пальцам и, возможно, локтям, если сумеет дотянуться. А потом, когда руки перестанут слушаться заражённого, можно будет и спуститься.
План оказался вполне удачный. Заражённый делал ещё несколько попыток влезть на древо к Шайтану, но каждый раз сваливался с него с новой раной. Одна рука у него уже безвольно болталась — майор сумел дотянуться до плеча и резанул сухожилия. Вторая пока работала, но уже очень плохо.
Плохо было одно — заражённый непрерывно урчал. Если в округе есть и другие ему подобные — сбегутся как пить дать, пока Шайтан будет с этим разбираться. Слух-то у тварей отличный.
Ещё один удачный удар ножом превратил вторую руку заражённого в бесполезный отросток, и заражённый с обиженным урчанием в который уже раз отвалился от дерева и распластался по земле. Шайтан, оттолкнувшись, прыгнул следом, целя коленом в живот заражённого, а ножом — в глазницу. Первым попал, причём удачно, а вот вторым промазал совсем чуть-чуть — острие уткнулось в скулу, лезвие скользнуло вниз по харе заражённого, насквозь пропахало щёку и застряло, зажатое сцепленными зубами.
— Гадёныш, ш-шайс-се! — выругался Шайтан.
Заражённый, хоть и был пока мелочью, даже не потерявшей замызганные штаны, силой обладал огромной. В том числе — силой челюстей. Хватка зубов на лезвии ножа оказалась практически мёртвой, и для того, чтоб её преодолеть, Шайтану пришлось поднять колено, которым он прижимал тварину к земле, и, обхватив рукоять обеими руками, буквально навалиться на неё всем весом.
Будь заражённый более развит, это вряд ли бы прокатило. Но Шайтану повезло. С трудом, со скрежетом лезвие двинулось вниз, острие коснулось мягких тканей языка, вспороло их и пошло глубже, к горлу.
Урчание сменилось обиженным бульканьем и хватка зубов ослабла. Шайтан, не ожидавший этого, едва смог удержать равновесие, чтоб не покатиться кубарем через заражённого. Но нажим ослабил лишь тогда, когда гадёныш окончательно затих. И только после этого устало плюхнулся рядом.
Уничтожен заражённый. Уровень — восемь. Вероятность получения ценных трофеев — шестьдесят пять процентов. Получено двенадцать очков к прогрессу физической силы. Получено десять очков к прогрессу ловкости. Получено шесть очков к прогрессу скорости. Получено три очка к наблюдательности. Получено семь единиц гуманности.
— И на том спасибо, — проворчал Шайтан.
Бегло заглянул в меню. В уровнях прибавили три основных шкалы, одна даже поднялась до второго, но общий так пока и остался нулевым, что прилично расстроило. Шкалы сытости и спорового баланса ещё немного опустели, что тоже не обрадовало. К тому же, к ним добавилась и шкала жажды, но её легко можно было поправить, сходив к ручью. Что Шайтан, полежав минут пять, и сделал.
Как ни странно, вместе со шкалой жажды слегка приподнялась и шкала удовольствия. Несущественно, но всё же. Шайтан предпочёл запомнить этот факт.
Вернувшись к заражённому, майор уже почти привычно выпотрошил нарост на его затылке, став обладателем ещё одного вроде бы спорана. Сунул его в карман к остальным сокровищам, ещё раз проверил оружие и задумался.
Куда дальше? Чёрт знает, как далеко тянется этот лес, а бродить по нему опасно — видимость ни к чёрту. Оно, конечно, палка о двух концах, ведь самого Шайтана в такой местности тоже засечь будет труднее. Но только людям. Заражённые — твари более приспособленные к тому, чтоб величать себя вершиной пищевой цепочки. У них отменный, как показала практика, слух, намного более чувствительный, чем человеческий. А где слух, там, по логике, должны присутствовать ещё зрение и обоняние, против которых Шайтану выставлять вообще нечего.
Значит, решено — он идёт назад, к полю с подсолнухами. И по границе двух кластеров чешет до какого-нибудь третьего. Или четвёртого. В общем, такого, где много открытого пространства, и можно будет осмотреться. Ну а уже там он определится относительно дальнейшего маршрута.
Глава 24
Пэт
— Так это, — невзирая на приставленный к горлу клинок, лихо выдала Шпилька. — На свободу. Как бы…
Женщина, которую легко было бы принять за актрису, играющую какую-нибудь крутую пиратку, если бы не современные ботинки и пистолет в набедренной кобуре, ухмыльнулась.
— Вплавь?
— Можно и так, — качнула головой Шпилька, чуть отстраняясь от лезвия сабли. — Лишь бы не с попугаем этим радужным.
Пиратка хохотнула и неожиданно убрала саблю.
— Не отстраняйся, убивать не буду. Пока что. Нравятся мне наглые и умные вроде тебя, поэтому попробую объяснить по-хорошему.
