мой послужной список с женщинами, я не мог его винить.
Не то чтобы я плохо обращался с женщинами. Честно говоря, я никогда не был с ними достаточно долго, чтобы хоть как-то обращаться с ними. Я видел, как мой отчим относился к моей маме, и рано решил, что никогда не буду таким парнем — тем, которому постоянно нужно было одерживать верх, которому нужна была вся власть.
Я ненавидел этого парня.
Вместо этого я стал парнем, которому все могли позвонить ради хорошего времяпровождения.
Я имею в виду, кто бы захотел, чтобы его младшая сестра в итоге оказалась с таким парнем?
Не то чтобы мы с Эмми в итоге окажемся вместе или типа того. Это не то, что я имел в виду.
Гас — мой лучший друг. Кто знает, что бы было со мной, если бы Гас не накормил меня половиной своего сэндвича с арахисовым маслом во втором классе, когда у меня не было ланча.
Я не хотел проебать нашу дружбу, но я также не хотел упустить то, что могло случиться с Эмми.
Что-то в ней ощущалось иначе. Это ощущалось хорошо. Я хотел знать, куда это можем привести, куда можем привести мы.
Даже если в итоге мы будет друзьями. Я хотел, чтобы она была в моей жизни, больше, чем она уже была. Этого было больше недостаточно.
Первые признаки рассвета пробивались сквозь деревья, и я замедлился, чтобы остановиться прямо перед «Дьявольским сапогом». Тропинка заканчивалась здесь, так что мне нужно было развернуться, чтобы вернуться домой. В утренних лучах бар выглядел почти заброшенным. Честно говоря, вероятно, так и было. По крайней мере, его посещали плохие решения. Казалось, что кусочки ночи цеплялись за него, отказываясь уступать дорогу свету.
Большая часть меня не могла поверить, что он был моим.
Я уставился на его выцветшую краску. Я вытащил это место из ямы, которую для него выкопал Джимми. Было время, когда я бы выкопал эту яму ещё глубже, и поверьте мне, было чертовски заманчиво зарыть всё в землю, самоуничтожиться. Но я так больше не делал, по крайней мере, пытался. Это было немного, но уже что-то.
Эта часть меня, которая хотела построить жизнь отличную от жизни моего отца, и проделывала чертовски хорошую работу в этом — по крайней мере, пока — была другой частью меня, которую Эмми не знала. Я хотел, чтобы она узнала.
Я тоже хотел поделиться с ней частичками себя.
Я начал свою пробежку, чтобы выяснить, как держаться подальше от Эмми. А закончил её с решением, что я не собираюсь держаться подальше от неё. По крайней мере, пока.
Не сегодня.
Сегодня я собирался дать Эмми кусочек меня, за которой она смогла бы удержаться.
Эмми
На следующее утро раздался ещё один стук в дверь моей хижины. Он разбудил меня, что означало, что было чертовски раннее утро, учитывая, что я ставила будильник на шесть утра. Почему все на этой планете существуют, чтобы будить меня?
Раздался опять стук. Я издала стон и скатилась с кровати, потом потопала к двери, деревянный пол морозил мои ноги.
Я открыла дверь никому иному, как Люку Бруксу. Его глаза расширились, когда он оглядел меня. В тот момент я поняла, что залезла в кровать прошлой ночью только в тонкой белой майке и паре штанов. Чёрт.
— Секунду, — сказала я и захлопнула дверь перед его лицом. Чёрт, чёрт, чёрт. Я даже не могла пожелать ему доброго утра, потому что мои соски уже опередили меня.
Я порылась в куче вещей на полу, ища что-то, чем можно было бы хоть немного прикрыться. Я нашла старую фланелевую рубашку оверсайз и накинула на выбранную мной пижаму.
Я вернулась к двери и глубоко вздохнула, прежде чем снова открыть её. Брукс всё ещё был там. Теперь, когда я была почти прилично одета, у меня было время, чтобы разглядеть его. Другая пара идеально-сидящих поношенных джинсов, изуродованная футболка и бейсболка, надетая задом-наперёд. Выбранная им униформа. Теперь я была большим фанатом униформы Бруксы.
Предательница, — подумала я про себя.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я.
— Сейчас восемь тридцать. Я ждал тебя в конюшнях час. — Вот дерьмо. Я правда проспала все свои будильники? — И я стучал минут десять. Я уже собирался вломиться, чтобы убедиться, что ты не мертва.
— Чёрт, прости. Дай мне пару минут, и я буду готова.
— Мы не будет сегодня кататься верхом, — сказал он.
— Что? — тогда какого чёрта мы будем делать?
— Я хочу отвезти тебя в одно место. Купальник, вероятно, — хорошая идея.
Я скрестила руки на груди.
— У меня есть работа, которую нужно делать, Брукс.
— Один из работников ранчо сегодня работает здесь, потому что меня обычно нет поблизости, и его график не изменился с твоим возвращением домой. С тобой всё будет в порядке.
О. Это было хорошо.
Наверно.
— Скажи мне, куда мы едем.
— Нет. Я уже сказал тебе больше, чем нужно, рассказав о купальнике, но я решил, что ты не захочешь плавать в нижнем белье.
— Так ты думал обо мне в нижнем белье? — его глаза сузились, вероятно, не оценив мои разбрасывания сарказма в него так рано утром. Что ж, я не оценила, что он появляется у двери моей хижины и говорит мне, что делать.
— Одевайся, Эмми, — сказал он серьезно. Он сунул руку внутрь хижины и закрыл дверь, давая мне понять, что я должна сделать то, что он сказал.
Боже, он был таким требовательным иногда. Интересно, был ли он таким же в постели.
Возьми себя в руки, Эмми.
Я осмотрела свою хижину, неуверенная, где я вообще найду купальник. Это место было чёртовой катастрофой. Мне не особо удавалось содержать вещи в чистоте. Иногда мне было легче жить под кучами, чем сталкиваться с тем, что могло быть в них. Это было нелогично, но мой мозг в общем-то не работал в обычном режиме.
Мне потребовалось
