купить обед в ресторане. Девушка удивленно на меня взглянула, на глазах проступили слезы благодарности. Я улыбнулась ей и пошла дальше.
Свернув с центральной торговой улицы, я вышла к Кристальному порту, откуда открывался волнующий вид на Ледяное море и императорский дворец, расположенный на отвесной скале. У ее подножия в ряд стояли корабли со спущенными парусами. Они мерно покачивались на волнах, словно дремали. Швартоваться в Кристальном порту разрешалось только кораблям императорской семьи и высокопоставленных гостей. Для торговых целей использовался порт Мерхебен, а для военно-морских выделен целый город Бергеншторф, который также называли Водным городом.
Я шла вдоль улицы Роз, получившей свое название в честь цветов, лепестки которых ее устилали во время встреч Императора после военных кампаний.
Сейчас тут было безлюдно. Я остановилась, залюбовавшись горизонтом, за линией которого уже спряталось солнце, а на небо опустился сумеречный полог. Волны лизали берег и успокаивающе шумели. Я прикрыла глаза и прислушалась, позволяя этой песне наполнять меня. Рядом с водой воздух был холоднее. В нем чувствовался легкий привкус соли и присущего только нашему материку запаха морозной свежести, которая всегда делала ароматы чище и насыщенней.
Из умиротворенного состояния меня вывел внезапный заливистый смех, заставив вздрогнуть. Небольшая толпа гуляк-студентов вывалилась из-за поворота и, пошатываясь, направилась в противоположном от меня направлении. Проводив взглядом их удаляющиеся силуэты, я развернулась и пошла дальше.
Однако на душе отчего-то было неспокойно. Очень некстати вспомнились слова капитана Бранда о нападении на девушек-магов и о том, что лучше воздержаться от прогулок в темное время суток без сопровождения. Что тут сказать? Весьма своевременно.
Должно быть, мое воображение совсем разыгралось, потому что мне казалось, что я слышу шорох чьи-то шагов и чувствую на себе чужой взгляд. Однако, оглядываясь, я не находила ничего и никого подозрительного.
Свернув в переулок, ведущий к Староторговой улице, прошла до первого поворота и оказалась на улице Мастеров. Наполненная людьми до отказа в дневное время суток, сейчас она напоминала заброшенный после эпидемии город. Идти здесь было немного жутко, но это был самый короткий путь к одной из центральных улиц, где было можно нанять экипаж.
Я прибавила шаг, мысленно коря себя за то, что за каким-то демоном потащилась к набережной. Как вдруг запястье обожгло. Я зашипела, не сразу осознавая, что произошло, но уже в следующее мгновение ощутив пробирающийся под кожу страх.
Это было «Око Черного Дракона». И оно предупреждало меня об опасности.
С трудом заставила ноги идти дальше, вместо того чтобы прирасти к земле. А потом чуть быстрее. И еще быстрее, пока опрометью не кинулась вдоль пустых рядов. Кровь стучала в ушах, а сердце скакало так, будто планировало меня обогнать.
Скорее. Скорее. Скорее.
Внезапно руку обожгло еще сильнее. Но не успела я об этом подумать, как оказалась сбита с ног какой-то тенью. Она выскочила так быстро, что не оставила ни единого шанса с ней разминуться. По инерции меня отшвырнуло к торговой палатке. Я с силой влетела в нее спиной, изрядно приложившись головой, и обессиленно сползла на землю. Боль пронзила тело, а воздух вышибло из легких. Мир накренился, завращался, желая меня опрокинуть, но я и так уже лежала. Я попыталась привстать и почувствовала тошноту. Закашлялась, попыталась сделать судорожный вдох, и пульсирующая боль отдалась в висках.
Кто-то заскулил. Боги… неужели это была я?
Снова попыталась встать, но кто-то подошел и наотмашь ударил по лицу. Перед глазами полыхнули искры. Накатила очередная волна боли. Я завалилась, лишь каким-то чудом умудряясь упереть руки в холодную землю, вместо того чтобы зарыться в нее носом.
Меня никогда в жизни не били. А стычки с сестрой в детстве не заходили дальше обычных толчков и дерганий за косу. Поэтому удар по лицу ненадолго лишил слуха, зрения и ориентации в пространстве. Я моргала, пытаясь сфокусироваться, и неосознанно поползла куда-то, словно от этих неприятностей можно было скрыться.
Только взбесившемуся незнакомцу, кем бы он ни был, это явно не понравилось. Меня несколько раз ударили ногой по животу, бокам и ребрам, словно нападавший вошел во вкус и уже не мог остановиться. Я сжалась в маленький испуганный комок, пытаясь закрыться от беспощадных ударов. Весь мой мир сузился до ощущений разрывающей на части боли.
Хватит. Пожалуйста, хватит.
На пару мгновений воцарилась тишина, в которой было слышно только рваное дыхание и всхлипы. Мои рваное дыхание и всхлипы. Затем меня неприятно вздернули вверх и защелкнули что-то металлическое на шее. Воцарилось молчание.
«Что вы делаете?» – хотела выкрикнуть я, но не смогла проронить ни слова. И дело тут было не в том, что меня избили. Нет.
Причиной был блокирующий магию и речь артефакт Тишины. Очень популярная пару столетий назад вещица, которую использовали для охоты на спятивших колдунов. В те времена в народе набирало популярность сообщество Единства, выступающее против магии. Именно они занимались охотой на опасных для общества колдунов. Однако, как было выяснено впоследствии, опасными колдуны становились исключительно из-за действия разрушающих центральную нервную систему психотропных веществ, которыми их предварительно накачивали члены сообщества Единства. В академии я писала научную работу на эту тему, поэтому знала достаточно, чтобы определить, какой именно артефакт сейчас блокировал мои способности.
В неактивированном виде он выглядел как металлический обруч, но стоило защелкнуть артефакт на шее мага, как он подсасывался от силы и трансформировался в четыре металлические руки: две застывали в сжимающем шею жесте в качестве ошейника, а вторая пара, сцепив пальцы, закрывала магу рот.
Именно это я и почувствовала. Как мой рот стиснули металлические ладони, в то время как еще две сомкнулись на шее. Не надавливая, но забирая магию.
Я судорожно дышала. По щекам катились слезы из-за резкой боли, которую вызывало каждое движение. Удивительное дело, мы ощущаем себя такими уверенными и несокрушимыми, но стоит получить пару хороших оплеух, как вся уверенность куда-то испаряется, оставляя лишь жалость к себе и желание расхныкаться.
– Так-так-так. – Нападавший снял капюшон, открывая приятное женское лицо. На такое посмотришь и не подумаешь, что она может вот так вот сидеть на корточках и угрожающе подбрасывать в ладонях нож.
Хотя с приятными лицами всегда так бывает. Почему-то нам часто кажется, что красивая внешность не совместима с жестокостью, хотя по большей части выходит как раз наоборот.
– Ну что, нравится чувствовать себя без своей паршивой магии, ведьма? – Она выплюнула это с такой ненавистью, что я на секунду даже заозиралась в поисках этой самой ведьмы. Но ее нигде не было, и тогда стало ясно, что речь обо мне.
– Что ты по сторонам глазами
