его Императорскому величеству и поднять на совете вопрос об изменении морских сообщений через Межимперское море»
Из доклада первому советнику Императора Северной Короны (за 100 лет до текущих событий)
Эридан
Иеракон был столицей Империи Северной Короны и делился на семь районов: Центральный, Имперский, Бафелрун, Керстад, Хелф, Мерхебен и Арлитон.
Я шел по освещенному магическими фонарями Бафелруну. У этого района была одна весьма отличительная черта – все тут было сделано из белого камня. По сравнению с остальными районами Иеракона, в которых преобладал серый цвет, Бафелрун выглядел как праздничный торт, политый белоснежной глазурью. Весь район разделяли пять улиц: Станвегфор, Фрейг, Ушлотфор, Банф и Тромгейн.
Дома именитых родов нависали со всех сторон, как заснеженные горы. Их украшали панорамные окна в позолоченных рамах, скульптуры сказочных животных, витиеватые узоры и лепнина на фасадах. Периметр каждого дома, включая небольшую парковую зону, ограждали кованые заборы, которые в своей изысканности больше походили на произведения искусства.
По обе стороны мощенных камнем дорог раскинулись витрины самых дорогих магазинов столицы, выставив напоказ драгоценности, ткани, изысканные фарфоровые изделия. В отличие от других районов, тут не было палаток, в которых можно купить сладости и легкие закуски. Это считалось дурным тоном. Здесь располагались самые именитые рестораны и кондитерские. Сейчас оттуда доносились звуки скрипки, запахи еды, звон бокалов и шум приглушенных разговоров. По дорожкам неспешно прогуливались жители окрестных домов, разодетые в шелка и драгоценности, словно были на балу.
Я шел вдоль улицы Станвегфор, следуя за шестьсот шестьдесят третьей. Ею оказалась статная, богато одетая леди. На вид ей было около пятидесяти. При ходьбе женщина опиралась на трость с серебряной рукояткой в виде вытянувшегося в прыжке кота Шоти. На ее пальцах сверкали перстни с огромными драгоценными камнями, словно она заявляла всему миру о том, что богата. Рядом, гордо вздернув породистые носы, вышагивали две девушки. Я успел только проследить за тем, в каком доме скрылись женщины, как сознание обожгло.
Несколько мгновений прислушивался к себе, пытаясь понять, что происходит. Догадка осенила так же внезапно, как вспышка молнии. Это «Око Черного Дракона».
С девушкой что-то случилось.
Эйлиин
«Шхорх – собакообразное домашнее животное маленького размера. Служит защитником дома от мелкой нежити, которая любит устраивать пакости и воровать вещи»
«Справочник по охранным животным»
«Фокры – мелкая нечисть в виде маленьких полупрозрачных человечков, которая обожает пакостить. Их любимая забава – подножка, которую они ставят не видящим их людям. Когда говорят: «Упал на ровном месте», – считается, что это проделки фокров»
«Справочник духов и мелкой нечисти»
В книгах и правда не оказалось ничего из того, что было нужно. Но я старалась найти этому какое-нибудь логичное объяснение – скажем, я просто была невнимательна или излишне рассеянна.
Когда я вышла из библиотеки, день уже клонился к закату. Центральные улицы столицы Империи Северной Короны не спеша погружались в темноту. Магические фонари освещали мощенные камнем дороги и оттеняли острые треугольные крыши домов. Туда-сюда сновали экипажи. В маленьких магазинчиках и кофейнях зажигались витрины. Из ресторанов доносилась приятная музыка. Воздух наполнялся смехом, разговорами и запахами запекаемого на магических углях мяса ильфэр.
Это коронное блюдо Иеракона можно было отыскать в любом заведении. Мясо посетители выбирали на свой вкус – визитной карточкой был только способ его приготовления. Посыпанное приправами мясо заворачивали в листья аскалового лопуха [8], вымоченного в меде, после чего помещали в большие ракушки и только потом запекали на углях. Еще одна визитная карточка Иеракона – хрустящий фигурный картофель. Перед приготовлением из него вырезали фигурки ракушек, рыбок, волков, лисиц или птиц, после чего насаживали на шпажку, поливали кисло-сладким соусом с мускатным орехом и запекали в маленьких печах.
В ларьках на центральной улице столицы продавались жареные каштаны, шоколадные вафли, печенье в виде оленей, сладкие трубочки с заварным кремом, зачарованная сладкая вата, которая не прилипала к пальцам, и куча всего другого.
В торговых лавках фей продавались засахаренные листья папоротника с предсказаниями; карамельные яблоки, меняющие на время цвет глаз; травяной напиток из фиолетовых цветов, от которого кожа начинала мерцать; медовые леденцы в виде ромашек, улучшающие настроение; зачарованные конфеты, от которых на двадцать минут во внешности появлялись иллюзорные звериные черты: львиные хвосты, кошачьи уши, волчьи глаза, рога оленя.
На улицах было оживленно. Молодежь толкалась у прилавков фей. Девочки разбирали папоротники, читали вслух свои предсказания и хихикали. Мальчишки поедали зачарованные конфеты и смеялись над выросшими кошачьими усами, лисьими хвостами и кроличьими ушами.
Я шла по центральной торговой улице, изучая сверкающие витрины и прохожих. Каждый из нас – это отдельный мир со своей историей, в котором в различных пропорциях могут скрываться радость и горе. Я всегда любила наблюдать за людьми. Они были настоящими, когда не знали, что на них смотрят. Ведь наедине с собой не нужно изображать фальшивые улыбки и добродушие, когда на самом деле хочется отчаянно кричать.
Толпа – это место, где пересекались миллионы самых разных судеб. Тут радость проходила мимо печали, одиночество шло по соседству с дружбой, надежда сталкивалась с отчаяньем, а богатство вышагивало рядом с бедностью.
Вот темноволосая девушка шла под руку с высоким молодым человеком. Они весело смеялись, подшучивая друг над другом. Их глаза сияли. Не в силах оторваться друг от друга, пара и не замечала идущую навстречу одинокую девушку с заплаканными глазами. Она смотрела своим потухшим взглядом на витрины, словно могла впитать их блеск и хоть как-то заполнить пустоту. Мимо нее шел старичок, опирающийся на черную трость. В свободной руке он держал поводок, на котором вышагивал такой же древний серый шхорх. Старик миновал ларек с жареными каштанами, где маленький мальчик клянчил у мамы сладости. Получив долгожданный сверток, ребенок запрыгал от счастья и чуть не сбил мужчину в пыльном старом кафтане. Тот шел, шатаясь из стороны в сторону, словно вышагивал по мачте корабля. Взгляд его был абсолютно потерянным. Одна рука сжимала полупустую бутылку драконьей воды [9], а вторая придерживала ворот кафтана, словно от сильного ветра. Мужчина снова пошатнулся, и его траектория чудом разошлась с выходящей из ювелирного магазина пожилой леди, одетой так дорого, что это слепило глаза. Она села в изысканный экипаж, и он проехал мимо кулинарной лавки, где у витрины с хлебом стояла девушка в скромном платье и считала лежащие на ладони скудные медные аркмеры [10], которых явно не хватало.
Проходя мимо, я положила ей в ладонь несколько золотых монет, на сумму которых можно было
