политик, потому что сейчас криминал — это огромная часть общества. Политик должен контролировать криминальный мир и иметь возможность прямого, порой неформального диалога с ним». Конечно, контактировать и контролировать в контексте отношений власти и криминала — глаголы разного политического смысла, и черта, за которой эти различия теряются, размыта и опасна. Тем не менее даже такой осторожный и щепетильный чиновник, как Вячеслав Щербаков, честно признался, что ему в качестве вице-губернатора приходилось привлекать к решению городских проблем предпринимателей, о которых принято говорить вместе с приставкой-намеком «авторитетный»: «Да, я привлек Константина Мирилашвили к выплате пенсий. Он обратился с какой-то просьбой, ничего странного или сомнительного там не было. Меня потом на всех углах поливали и топтали за это. Но с пенсиями тогда было плохо, фактически катастрофа. Я его пригласил и предложил, что он будет каждый месяц доплачивать по 1000 рублей Героям Советского Союза и по 500 рублей Героям Социалистического Труда. Все шло официально, по ведомостям. Потом и ветеранам Ленинградской области он пенсии доплачивал. Меня упрекали, как же так — криминал!.. Я отвечал, что если покажете, где взять деньги в другом месте, то с радостью возьму. Собрал ветеранский президиум, объяснил им и все показал, спросил у них разрешения. Где он взял деньги? У него была фирма, совершенно официально торговавшая продуктами, прибыли большие. Ветераны не возражали».
Жители Петербурга до сих пор возмущаются тем, что на их город повесили ярлык «криминальной столицы». «Смешно сравнивать Питер с Москвой не только в плане того, по каким деньгам работает эта организованная преступность. Конечно, и «белых денег», и их отражения — «черных денег» больше в Москве. Но и по степени сращивания власти с теневым капиталом, и по степени коррумпированности власти Москва впереди. Бесконечные скандалы с генеральными прокурорами разворачивались в Москве, но никак не в Питере. У нас здесь калибр был всегда поменьше», — объясняет Константинов.
Стреляли в России повсюду, дерзко и безжалостно. Но в Санкт-Петербурге оказался талантливый и активный летописец этих бандитских разборок. Десяток детективных романов, «Агентство журналистских расследований», специализированная газета, документальный труд в двух томах по истории криминала в городе, — с легкой руки Константинова «Бандитский Петербург» превратился в хорошо продаваемый бренд. Окончательно он закрепился в умах российских граждан после выхода на телеэкраны художественного сериала по мотивам написанных ранее детективов. В процессе съемок общего названия не было, и режиссер предложил использовать название документальной книги — звучит коротко и хлестко. Так «Бандитский Петербург» стал известен всей стране.
По иронии судьбы, съемочной группе помогал губернатор города Владимир Яковлев. «Он не давал нам денег, но помогал административным ресурсом. Он разрешил снимать на госдачах, в резиденциях. Причем это был сознательный и мужественный шаг, потому что он не сомневался, что фильм будет использован против него. Мы ему: «Ну что вы, ни в коем случае». А он: «Я знаю, как будет, но я читал ваши книги, они мне нравятся, поэтому я вам несмотря ни на что помогу». И когда мы поставили в титрах благодарность Яковлеву, все московские газеты и телеканалы потом оттоптались, что это была издевка, ирония, что авторы благодарят губернатора за превращение города в бандитский и так далее. Нет, это была действительно искренняя благодарность за его мужской поступок», — вспоминает Андрей Константинов.
Премьеру фильма на телеканале НТВ назначили за неделю до очередных губернаторских выборов. Рекламные ролики сериала строились на раскрутке нового общественного стереотипа — «Петербург называют криминальной столицей». Это придавало сериалу особую значимость — не просто фильм о каких-то там бандитах, это фильм о самых безжалостных бандитах в самом опасном городе страны, в криминальной столице России. На торжественную премьеру фильма «Бандитский Петербург» в Москву почему-то ни автора сценария, ни режиссера не позвали. Миф уже жил самостоятельной жизнью, отдельно от своих авторов. «Когда родился бренд «Петербург — криминальная столица», я спустя короткое время стал думать о том, чтобы записать специальный диск «Петербург — не криминальная столица», потому что я давал огромное количество интервью на эту тему. В Питере все понимали, что никакая это не криминальная столица, но у нас уже не было выхода на федеральные СМИ. Меня никуда не приглашали, и мое мнение никого не интересовало» — так писатель и исследователь Андрей Константинов невольно превратился в инструмент политической дискредитации своего родного города. Фильм вышел в 2000 году, многие люди его воспринимали как современный, актуальный, о последних событиях, а в нем на самом деле рассказывается о 1993 годе. В романе определено очень четко: история начинается в 1992 году, заканчивается в 1993-м. Кстати говоря, во времена Собчака. Но зрители на этот исторический аспект внимания не обращали.
Константинов со смехом вспоминает попытку прокуратуры и МВД спасти город от бандитов: «Сюда приехала половина сыщиков России, и это был такой кошмар, когда сюда приехали из Сибири, с Урала, из Москвы… Собрались все в ГУВД, пошумели, водки попили, походили по городу: агентуры своей нет, реальной информации — тоже. Ну и разъехались тихонько».
Отмечу, однако, и то, что раскручивание криминальной темы и превращение Петербурга в «российский Чикаго» — американскую гангстерскую столицу начала XX века — многие объясняют не только борьбой с губернатором Яковлевым. Адмирал Щербаков уверен, что это была лишь одна из локальных тем глобального плана по дискредитации России: «Тут надо шире смотреть. Это была не только борьба с Яковлевым. Петербург входит в десятку наиболее привлекательных с точки зрения туризма городов Европы. Поэтому нарисовать город как бандитский было выгодно не только политическим противникам Яковлева, но и некоторым мировым туристическим операторам. Как-то мы в Питере ночью гуляли по набережным, сидели в кафе и пили пиво с шефом полиции Лондона. Он потом мне признался, что в Лондоне ночью так спокойно не погуляешь. Конечно, «Бандитский Петербург» — интересная книга, но это не значит, что бандитизм — суть нашего города. В этом смысле мы сами немного виноваты, что не думали об имидже города настолько серьезно, как следовало бы. Словосочетание броское — «бандитский Петербург», «криминальная Россия». Звучит мощно, легко переводится на любой язык». Звучит, действительно, мощно, образ сильный, и, главное, объяснять и убеждать никого на Западе, что все это соответствует действительности, не надо. На Западе давно уверены, что Россия — это мороз, водка, бандитизм, КГБ и немного балета.
Ректор Университета профсоюзов Александр Запесоцкий подозревает, что слишком внимательное изучение криминальной ситуации в городе приезжими журналистами и чрезвычайно эмоциональное описание этого являлось всего лишь ответом Москвы на вызов, который Петербург невольно бросил, провозгласив себя
