воткнул нож в сердце.
— Kapitän der Tamaner, Spionageabwehr!
— Капитан Таманцев, контрразведка, — я сидел в кресле с прикрученными проволокой руками и ногами. Рядом сидел переводчик, передо мной возвышался оберштурмбаннфюрер СС. Позади меня тоже кто-то был. Комната, где я очнулся, была выложена сверху до низу белоснежным кафелем. Я потряс головой, но видение не исчезало. Как в страшных фильмах о немцах, подумал я. — Это ты? Отвечать господину офицеру, сволочь!
— Ты грамотный вроде, прочёл же как-то.
— Там нет твоего фото, сволочь! — переводчик разошёлся ни на шутку.
— Я капитан Красной Армии. Дальше что? Откуда вы вообще взялись?
— Ты в гестапо. Здесь и сдохнешь, — на чистом русском произнёс оберштурмбаннфюрер. — Но сперва мы тебя будем пытать. Начнём с ногтей. — Он кивнул, и со стороны моей левой руки человек в белом халате и чёрных очках подкатил столик.
— Добрый вечер, меня зовут Вальтер, я ваш доктор на сегодня.
— А завтра? — спросил я, понимая, что никакого завтра не будет. Он не ответил и сдёрнул простынь покрывавшую столик. Увидев замечательный набор хромированных инструментов, я скривился в гримасе. Вальтер взял щипцы и ухватился ими за ноготь большого пальца. Рывок и в глазах погас свет. Сука! Как же больно. Следующий палец и ещё один за ним. После четвёртого я поплыл и пятого уже не почувствовал, пока мне под нос не сунули ватку с нашатырём.
— Слава Галатее! — прохрипел я.
— Кому? — удивился эсэсовец. — Иглы! — У Вальтера от усердия с нижней губы капнула слюна на белоснежный пол. Туда же лилась и моя кровь. Иглы, потом он попробовал молоток на моих коленях, затем отпилил мне пилой правую руку по локоть. Периодически я терял сознание, но Вальтер раз за разом возвращал меня в реальность. Я всё ждал, когда не выдержит сердце, но этот момент всё никак не наступал. Меня били, выбили все зубы и левый глаз, заодно проломили череп и сломали нижнюю челюсть. Я молчал. Не потому, что я такой крутой, а просто не мог говорить. Да и говорить мне им было нечего. Я умирал от потери крови, от болевого шока, от всего, но меня не покидала мысль, что это всё неправда. Ну какое СС, когда им всем настал конец? Уже тогда в 45 они бежали, роняя кал, о каких допросах в гестапо шла речь? Я ничего не понимал, но боль была реальная. Кто-то поднял мои глубинные страхи на поверхность. Мой страх стричь ногти… Кто?
Глава 12
1957
Я очнулся на том же месте, где и стоял перед этим страшным сном. Нет, всё же явью. Череп сидел в пыли с таким выражением лица будто побывал у Ктулху в пещере. Кобра беспрестанно ощупывала своё тело. Плакса ревела и пыталась снять с шеи что-то невидимое. Папаша Кац ощупывал ноги.
— Что это было? Понял кто-нибудь? — тихо спросила Лиана, потрогав свою шею.
— Раз мы целы, то значит это было внушение, — поднялся с земли знахарь и зачем-то подпрыгнул. — Однако всё было настолько ярко, что я подумал о смерти.
— Он подумал! А я, к примеру не могла не о чём думать кроме боли, — Плакса схватила его за грудки и стала трясти. Папаша Кац обнял её и как мог, попытался успокоить, поглаживая по голове.
— Да он здесь при чём, Плакса, — сказала Кобра, не веря до сих пор, что это было морок. — Всем досталось, я вообще чуть не спятила.
— Я полагаю Спящий сыграл на наших глубинных страхах, — медленно проговорил Череп. — Меня порвала суперэлита, но перед этим я кажется поседел.
— Ты же лысый, Череп, чему там сидеть или ты не про голову? — попыталась пошутить Лиана.
— А меня Боров, — рыдая сообщила Плакса. — Мне до сих пор кажется, что на мне ошейник.
— А ты, детка? — Череп спросил Кобру.
— У… я осталась без тела в цилиндре у Колдуна в лаборатории, — химеру передёрнуло.
— Я погиб в трубе на Запорожской АЭС, — папаша Кац скорчил гримасу. — Помнишь, Лесник, где мы с тобой ползли?
— Угу. Неприятное место.
— А меня… мне в итоге отрубили голову гильотиной, — сплюнула на землю Лиана. — Ну, а что Спящий уготовил тебе, милый? Тебя, наверное, убил сам Улей?
— Нет. Мне просто стригли ногти! — улыбнулся я. — Садовыми ножницами.
— Вот! — довольная Лиана показала на меня пальцем. — Вот ты и попался, Лесник! Где мои щипцы?
— Только не это! — взмолился я. — Давай не сегодня, а?
— Ладно живи, но помни, что теперь мы знаем твой самый затаённый страх. А Спящий, конечно, гондон, — покачала головой Лиана.
— Ещё какой, — согласно кивнула Плакса. — Всё было так на самом деле. Девочки, я даже описалась.
— Я не успел, но бодрит, — признался я, — надо будет заказать в следующий раз другой кинофильм, более позитивный.
— Гарем? — Лиана прищурилась.
— Не обязательно, хватит и троих мулаток.
— Ну всё! — она вытащила из своего рюкзака щипчики для ногтей и пошла ко мне.
— Я пошутил! Вы лучше подумайте о другом. Как мы сможем проникнуть в тайники Древних если Спящий, несмотря на наше оружие и защиту, запросто сбил нас с ног? Что если он «пошутит» с нами ещё раз в самый неподходящий момент?
— Я не успел поменять имплант, — сознался папаша Кац.
— Старичок, за это тебя надо на кол посадить, — заметила Лиана. — Теперь мне стало всё ясно.
— Разве у тебя получилось бы нас защитить? — спросил Череп.
— Точно не скажу, но думаю имплант Древних прикрыл бы нас. Сейчас я всё сделаю, — знахарь застыл на мгновение, — готово, поменял.
— Маразматик! — донеслось из корзины с попугаем. — Дай пожрать!
— Это тебя, старичок, — заржала Лиана.
— Да, перекусим и пойдём отсюда, — я оглянулся на почерневшую пирамиду. — Назад нам похоже не выйти, тогда вперёд, вдогонку за нейромантами.
— А что, если мы выйдем как раз в их бункер? — предположила Кобра.
— Как что? Будем прорываться. По карте понятно куда ведёт дорога? — я посмотрел на широкую тропу между лавовых
