вижу надежду на выход.
Похоже, я засиделся. Пора проветриться.
Выбраться получается не с первой попытки, но все же получается. Карабкаюсь все выше. Спасибо выступам.
Уже потом я думаю о том, как плохо могла закончиться такая вылазка, как я мог сорваться и расшибиться, а обнаружили бы меня только утром.
Но эти мысли придут позже. Пока что есть только дикое ликование.
Мне везет. Выход решеткой не прикрыт. Там вообще ничего нет. Все чисто. Поэтому я легко выскальзываю наружу.
А вдруг так и задумано? Меня сейчас поймают?
Осматриваюсь и никого не вижу. Разваливаюсь на траве, смотрю на звезду. В деревне я так часто делал. Здесь ночью за пределы комнаты выйти нельзя. Забавно, что мелочи вроде этой оказываются реально чем-то важным, дают ощущение свободы, и только потеряв это, ты начинаешь ценить то, что имел.
Первый порыв – бросить вперед, не разбирая дороги. Но я понимаю, это тупо. Меня по щелчку поймают и вернут обратно.
Я прикидываю, где именно оказываюсь. Поднимаюсь и опять решаю испытать удачу. Притаившись за одной из скульптур, наблюдаю, как выносят какие-то коробки, загружают в кузов грузовика.
Водителя нет. Свет гаснет.
Никто не охраняет машину, ведь на территорию нельзя пробраться. Да и судя по тому как грузят коробки, там нет особо ценных вещей.
Я выжидаю, и когда понимаю, что людей поблизости нет, забираюсь в кузов, обтянутый брезентов. Решаю забраться в один из ящиков. Открываю и вижу кучу журналов. Да уж, сюда не влезть, забит доверху. Второй ящик такой же. Третий. Все похожая картина. Но на четвертом мне наконец везет. Внутри одежда, которую легко утрамбовать и разлечься сверху. Мягко, ничем не хуже того матраса в подвале.
Утром просыпаюсь от голосов снаружи.
– Куда это все? – спрашивает какой-то мужик.
– Ты что, новенький? – насмешливо интересуется другой. – Слишком много вопросов задаешь.
– Отстань от него, – обрывает третий. – Доставишь все ящики в фонд. Место я уже отметил. И смотри, чтобы ничего не стащил. Там количество посчитано.
– Да за кого вы меня держите? Разве стану красть у детей? Груз надо доставить в благотворительный фонд.
– Тогда вперед.
Похоже, моего исчезновения никто не заметил. На выезде никто из охранников не осматривает машину. Мы тормозим на пару секунд и путь продолжается.
Я свободен.
Ха! Прямо вижу, как вытянется надменная рожа Волкова, когда он не застанет меня в подвале. Жаль, нельзя вернуться и увидеть это лично.
Глава 14
– Глеб, ты что здесь делаешь? – Тамара удивляется, когда видит меня в своей палате.
– Решил проверить, как ты, – отвечаю и закрываю дверь.
– Все хорошо, – говорит она.
Но я сомневаюсь. Вид у нее измученный. Бледная, осунувшаяся. Явно похудела. Под глазами темные тени.
Я бросаюсь вперед и обнимаю ее. Сильно, забываю, в каком она состоянии, но быстро прихожу в чувство. Разжимаю руки. Внимательно осматриваю Тамару. Вроде бы ничего не повредил.
Она еще в гипсе. Куча мудреных аппаратов вокруг. Да и палата элитная. Сюда было тяжело пробраться незамеченным. Но я справился.
Короче, Волков не солгал. Хотя уверен, ему ничего не стоит выдумать любой бред. Но за Тамарой и правда нормальный уход. Я бы вряд ли смог столько счетов оплатить. Ну сразу бы точно не оплатил. Потом – без проблем.
Я вижу, Тамара хмурится.
– Ты от отца сбежал?
– Он мне не отец.
Стоит представить, что мы с этим ублюдком хоть чем-то связаны, сразу начинает воротить.
– Глеб, – она слабо улыбается. – Я понимаю, с таким человеком тяжело наладить отношения, особенно теперь, вы же никогда раньше не виделись.
– Я бы и дальше с ним не виделся.
– Глеб…
– Моя мама никогда о нем не говорила. Просто забыла? Не думаю, – я кривлюсь. – Он урод. Так что у мамы была причина уйти от него.
Тамара хмурится. Может, она бы и хотела возразить, но против фактов нельзя идти. Волков подонок. Вообще, Тамара знает больше, чем я. Они с мамой давно дружили, много общались, когда-то учились вместе.
Я знал, что мама уехала из родного города, нашла работу в столице. Потом вернулась. Появился я.
– У них были сложные отношения, – говорит Тамара. – Волков не знал, что твоя мама беременна. Он выяснил все, потому как я чуть не погибла. Я не могла допустить, чтобы ты остался один. На такой случай готовилась заранее.
– Без разницы, – пожимаю плечами. – Раз так, у мамы была причина молчать об этом придурке.
– Глеб, пожалуйста.
– Ты просто не слышала, что он несет, иначе бы назвала его еще хуже.
– Твоя мама боялась, Волков тебя отнимет. Если узнает. Он не мог на ней женится, но ребенка бы не оставил.
– Да ладно? – хмыкаю. – Ну и пусть валит. Я спокойно жил без него двенадцать лет. Справлюсь и дальше.
– Ничего не выйдет, – говорит Тамара и глаза ее блестят. – Глеб, тебе придется к нему вернуться. Как раньше теперь не получится. Он не откажется от сына.
– У него других сыновей хватает. Серега, например. Вот его пускай дрессирует. А я без учебы обойдусь.
– Волков отправил ко мне своего помощника, – она мрачнеет. – Он четко дал понять, что ты теперь живешь со своим отцом. И я должна отказаться от опеки.
– И ты отказалась?
– Нет, – печально усмехается. – Но они и без меня все устроят. Не представляю, как тебе удалось сбежать из-под присмотра.
– Ничего, разберемся.
Я смотрю на часы и понимаю, что стоит отсюда двигать. Долго с Тамарой быть не смогу. Тут меня и начнут искать
