лечения Тамары, конечно. Сейчас рано.
Хотя откуда я могу знать, что он и правда оплачивает лечение? В животе заскребло от одной лишь мысли.
Ладно, тут пока другой вопрос надо решить.
– Чего молчишь? – встряхиваю пацана.
– Я… помочь хотел.
– Ты? Мне?
– Да, – он как будто даже обиделся на мое удивление.
– Ты же сын Волкова.
Имя пацана не помню. Детей здесь пятеро. Все разного возраста. Три пацана, две девчонки. Я не видел смысла столько запоминать. Мне не было никакого дела до этих ребят.
– Так и ты его сын, – пацан еще сильнее глаза выпучил, голос понизил и забормотал практически беззвучно. – Ты мой брат. Правда мама не очень согласна, но отец ясно дал понять, что мы все должны тебя принять.
– И ты решил с подарков начать?
– Просто помощь, – выдыхает.
– Зачем?
– Отец распорядился, чтобы тебя отправили в подвал. На всю ночь! Никто из нас не был там дольше часа. Жуткое место. Мне до сих пор снятся кошмары. Ты даже не представляешь, что там.
Пацана трясет еще сильнее. Но я его словами не особо впечатляюсь. Да, князь нес что-то насчет подвала, только у меня и в деревне подвал имелся. Ничего интересного. Подвал и подвал.
– Там всегда темно. Внутри стоит жуткий вой. Хочется вскочить и побежать, а некуда.
– Допустим, – киваю. – И зачем мне фонарь?
– Будет не так страшно. Включишь его – сразу светло. Я бы хотел, чтобы у меня при себе был фонарь.
– Как тебя зовут?
– Сергей.
Запомню. Может, он не так и бесполезен. Хотя в этом доме я никому не доверял. Но фонарь еще пригодится. Лишняя экипировка не помешает.
– Ладно, теперь скажи настоящую причину, – говорю я. – Почему ты меня это подсунул?
Пацан молчит, отводит взгляд, а потом снова смотрит на меня.
– Я никогда не слышал, чтобы кто-то так обращался к отцу, – наконец выдает он. – Это было… необычно.
Думаю, пацан хочет сказать совсем другое слово, но не решается. На том и расходимся.
Наступает вечер и охранники приходят за мной, отводят вниз, проводят вдоль темного коридора, открывают массивную дубовую дверь. Толкают короткую речь на тему того, что мне стоит посидеть и подумать над своим поведением. Слушаю это фоном.
Оглядываюсь по сторонам.
Круто. Я прямо как в элитной тюрьме. Был у бельгийца и такой фильм в карьере. Стоит ли говорить, что герой сразу же сбежал из заточения?
Я заключенный. Интересно.
– Вы остаетесь без ужина, Глеб Александрович.
Паршиво, но не смертельно.
– Утром вас заберут. Его Сиятельство Александр Александрович спустится к вам лично, и если вы сделаете правильные выводы, то…
Ясно. Ублюдок рассчитывает, что переночевав здесь, я соглашусь на все, лишь бы обратно не возвращаться и поскорее свалить.
А вдруг я не против тут пожить? На время заключения все дурацкие уроки наверняка отменяться. Жалко фехтование и боевую езду, только где мне применять навыки. На дуэль я никого не вызову. Лошадей у меня нет.
Короче, в подвале никто не достает и не муштрует. Пару дней точно протяну без проблем. А там разберемся.
– Готовы пройти внутрь, Глеб Александрович?
Я просто делаю шаг вперед.
Дверь захлопывается за моей спиной, отрезая от единственного источника света. Я сползаю на пол, некоторое время нахожусь в кромешной темноте. Привыкаю к новой обстановке.
Потом включаю фонарь. Стоит осмотреться.
Ничего особенного не нахожу. Голые стены. Никакой мебели. На полу валяется матрас. В углу стоит ведро, прикрытое крышкой. Такие удобства в деревенских домах не редкость. Несколько раз прохожусь вокруг. Здесь чисто. Ничем не воняет. Короче, жить можно.
Заваливаюсь на матрас, выключаю фонарь. Лучше сохранить батарейки. Непонятно, сколько времени придется тут провести.
Мы с Волковым не поладим. Никогда.
Я не слышу обещанных завываний. Серега их выдумал? Он тут всего час провел и то, как я понял давно, а помнит до сих пор.
Я играю фонарем. Перебрасываю из одной руки в другую. На корпусе есть металлическая пластина, и это наталкивает меня на одну идею. Заняться нечем. Надо хоть как-то развлечься.
Я встаю и подхожу к стене, начинаю ее царапать. Металл легко оставляет следы на поверхности. Вывожу букву за буквой.
Под конец включаю свет и усмехаюсь.
Надпись видно хорошо.
“Князь Волков у…”
Не слишком хороший человек. Не ублюдок. Хуже. Я только раз сказал это слово при Тамаре, но по ее реакции понял, что повторять не стоит. Сейчас было трудно представить, как еще можно назвать этого гада.
Я выключаю фонарь.
Да, это не особо умный поступок – нацарапать такое. Но чувствую, я тут дуреть буду от скуки. Нужно найти полезные занятия.
Может, приемы бельгийца потренировать? Места хватает. А в темноте даже круче прокачаю навык.
Я прячу фонарь и начинаю разминаться. Пара секунд и застываю.
Откуда этот звук? Что это вообще такое?
Внутри разливается холод, но я быстро себя одергиваю. Хватит. Нечего здесь бояться. Все можно объяснить. Даже этот звук.
Включаю фонарь, подхожу к противоположной стене. Замечаю небольшую решетку.
Вентиляция? Интересно, куда ведет труба?
Усаживаюсь на пол, ощупываю железные прутья. Веет холодом. Завывания усиливаются, и нет сомнений, что это все ветер.
Не знаю, сколько времени уходит на вытягивание решетки. Я царапаю пальцы до крови, но не сильно придаю этому значению. Так увлекаюсь, что и не чувствую.
Фонарь мне помогает. Без него было бы труднее.
Я вытаскиваю решетку и понимаю, что за ней скрывается проход выложенный каменной кладкой. Внутри достаточно широко. Залезаю внутрь, смотрю вверх. Темень. В лицо ударяет холод. Направляю луч фонаря прямо по курсу и
