вполне мог бы на него что-нибудь раскопать, не так ли?
— Я склоняюсь к тому, что в его кабинете могут находиться компрометирующие документы, — согласился я. — И сведения в них могут помочь мне привести все ваши дела в порядок.
— Вы правда так думаете или говорите это лишь для того, чтобы я впустила вас в кабинет брата? — подозрительно спросила графиня.
— Ипполит — единственный человек, который связан со столицей, где его арестовали, и с Новиковым, против которого он что-то искал. Ради этого мне и нужен доступ к нему в кабинет. Даже если он прекратил в последние месяцы все свои разработки, вероятно, он что-то нашел, либо имеются свидетельства, что его заставили остановиться.
— Я об этом не подумала, знаете ли, — сказала Евлампия и приложила пальцы к губам. — Внезапно все становится логично. Так! — она вскочила с места, — срочно наверх!
— Какая боевая, — шепнул мне Быков, — когда дело касается ее семьи.
Хворостова бодро вышагивала вверх по лестнице, стуча каблуками по ступеням. Следом шел Быков, потом я. Ира замыкала нашу небольшую процессию.
Графиня, сунув руку в складки платья, извлекла на свет небольшой чехол. Он походил на дамский кошелек, но имел размеры еще меньшие, а сделан был явно из плотной ткани.
Внутри лежало несколько ключей, довольно крупных даже в сравнении с привычными мне. Обернутые в окрашенную кожу, они не звенели в мешочке. Пара фактов напомнила мне, что графиня, вероятно, тот еще параноик.
— Дядя распорядился, чтобы в его комнату не заходил никто, кроме меня и маман, — пояснила Ира.
— Тогда у вас в доме явно есть кто-то, кого он подозревал, — выдал из-за моей спины сыщик. — К тому же, — он вылез вперед и показал на царапину на двери, — это явное доказательство моих слов.
— Что это? — Хворостова наклонилась, а потом провела пальцами по двери — эту царапину она видела в первый раз или хотела показать нам, что видит ее впервые.
— Думаю, что эта царапина — свежая, — Быков подошел чуть ближе. — Позвольте, я посмотрю, — он присел, слегка задев при этом графиню, вздрогнул от прикосновения и замер. — Извините, — натужно выдавил он из себя при этом.
Евлампия Константиновна поджала губы и слегка сдвинулась в сторону. Я ожидал, что она резко отскочит или сделает большой шаг, но в результате оказалась не очень далеко.
— У моего друга большой опыт в криминалистике, — сказал я, чтобы разрядить неловкую ситуацию.
— Что вы можете сказать? — настороженно полюбопытствовала графиня, пока ее дочь во все глаза смотрела, как пальцы Алана бегают вокруг металлической накладки, ощупывая вспоротую древесину.
— Кто-то хотел вскрыть замок — вот и все, что я могу сказать. Действовали непрофессионально и грубо. Но злоумышленника явно спугнули. Вот, смотрите здесь, — он указал пальцем на край отверстия, — видите, металл слегка загнут вовнутрь?
— Да, — обе женщины подвинулись ближе. Харизма сыщика действовала на обеих сильнее, чем мое псевдоблагородное происхождение.
— Так бывает, — Алан покрутил головой и убедился, что Ира тоже смотрит, — когда отмычку вытаскивают не до конца.
— Почему вы решили, что его кто-то напугал? — поинтересовалась девушка.
— Позвольте, я покажу, — улыбнулся сыщик и начал изображать, что пытается взломать замок, — вот я хочу его повернуть и вдруг — шум с лестницы. Или с первого этажа, — он дернулся, точно хотел убежать, — и вот, отмычка застряла. Но это хорошая прочная отмычка, добротный инструмент! Загнуть латунную накладку слабым инструментом нельзя, — добавил он. — Взломщик торопится, вытаскивает отмычку и... царапает дверь, — тут Быков задумался.
Он покрутился около двери, шагая то вперед, то назад. Потом прижался к двери и прошелся к ней вплотную.
— Да, вот так он ее поцарапал. Он скрывал инструмент. Или она, — сыщик примерил высоту ладони и сравнил ее с ростом Иры. — М-м-м, нет, это абсолютно точно был мужчина.
— Конечно, мужчина! У нас нет женской прислуги, — с налетом возмущения произнесла графиня.
Сыщик многозначительно покачал головой, а потом сказал:
— Точно, мужчина. Но он не смог попасть в кабинет, я уверен.
— Если следы свежие, вероятно, кто-то из ваших слуг может помнить, кого он застал здесь, — заметил я. — Вы могли бы переговорить с ними и выяснить правду.
— Когда в последний раз вы входили в эту дверь? — Быков обратился к графине, но сам отступил к ее дочери, почти незаметно, буквально на полшага.
— Достаточно давно, — резко отозвалась Евлампия, тут же сократив расстояние между ними.
Со стороны могло показаться, что грозная мать просто хочет предостеречь свою взрослую дочь от близости с Быковым. Но отчего-то у меня в голове засела мысль о том, что в доме никто не держит прислугу женского пола, и ситуация внезапно стала двоякой.
— Предлагаю войти, — поспешил сказать я. — Мы вместе посмотрим документы, а потом так же вместе разберемся с прислугой.
Хозяйка дома принялась молча ковыряться в замке, быстро отперла дверь, и все вчетвером мы вошли в просторный кабинет. От библиотеки он отличался разве что пустыми стенами.
Вместо шкафов с книгами я заметил лишь несколько разноразмерных картин — возможно, дорогих и ценных, но в них не было ничего, что цепляло бы глаз. Зато в углу стоял сейф, а напротив окна — стол, добротный, массивный и крепкий.
Сыщик сразу же шагнул к рабочему месту Ипполита и принялся смотреть разрозненные листы бумаги. Я попросил закрыть дверь, чтобы никто не увидел, что мы сейчас находимся в кабинете.
— Я доверяю ему целиком и полностью, — успокоил я графиню. — Поговорим лучше о тех, кто постоянно находится в доме. Или хотя бы заходил сюда в последние несколько дней.
— Я бы предположил не больше двух недель, — сказал сыщик, перелистывая пачку каких-то записок. — Хотя... вы же сказали, что других женщин здесь нет. А кто занимается уборкой? Гриша и Ваня, те два молодца с ружьями?
— У меня универсальная прислуга. И охрана, и готовят они прекрасно. И больше вам скажу, — горделиво добавила графиня, — что с уборкой они тоже справляются отменно.
— А третий кто? — спросил я. — Вообще, есть ли кто-то, с кем мы не встречались?
— Нет, всего трое. Двоих я вам представила,
