Кстати, это ужасно его злило. В конце концов он отлупил Тупого Меня, и я решил сбросить клона со следующего же утёса, который встретится у нас на пути, поскольку он представлял меня в невыгодном свете. А тем временем Тесса недоумевала и завидовала.
Кстати, если вы следите за кнопками и делаете заметки в простой и удобной схеме, приведённой в начале книги, то возможно, вам будет интересно знать, что я поворачивал кнопки С5, D1, D2, D3, D4, D5, Е1 и Е2.
В конце концов мы пришли к выводу, что кнопки нужно ещё раз испытать, прежде чем мы дадим им названия и разберёмся в их функциях[125]. Меня особенно интересовала кнопка, которая заставила время остановиться для всех, кроме меня. Никто не понимал, как она действует, поэтому я тоже сделал вид, будто не понял, что случилось. Что я могу сказать? Мне нужно было время, чтобы подумать. Я снова попробовал повернуть каждую кнопку, однако ничего не произошло. Обычно кнопки срабатывали всего один раз в день, а потом перезагружались в полночь, но некоторые из них не подчинялись этому правилу.
Когда мы закончили, Тайк сказала, что ей нужен свежий воздух, и увела Монтрота наверх. Наверняка для того, чтобы снова начать ему угрожать. Прежде чем уйти, она дала мне термозаряд и велела отнести его капитану Басту. Дрейк и Тесса хотели остаться и продолжить работу над схемой плаща. Хоук отправился наверх вслед за Монтротом, но прежде чем уйти, отвёл меня в сторону и положил руку мне на плечо.
– Саймон, – сказал он, – я не знаю, что случилось несколько минут назад, но мне кажется, ты остановил время. – Он приподнял бровь, и я почувствовал, как мои щёки заливает краска. – Саймон, я должен тебя предупредить. Многие силы плаща-перевёртыша неподвластны нашему пониманию. Используя их и не понимая, что делаешь, ты подвергаешь свою жизнь опасности. Конечно, это цена, которую ты готов заплатить. Но когда ты изменяешь время, ты подвергаешь опасности весь мир, что, впрочем, является твоей задачей. – Он сочувственно похлопал меня по спине и ушёл, предоставив мне возможность поразмыслить над его словами.
* * *
Пять минут спустя я уже шагал к капитанской каюте.
Всё это время я не мог перестать думать о сражении, которое предстояло мне завтра. Сегодня я неплохо потренировался. Я узнал несколько новых возможностей плаща. Мне удалось сохранить спокойствие и пару раз победить Монтрота (вроде того). Но давайте посмотрим правде в глаза: даже Тайк могла победить меня девять раз из десяти, как бы я ни старался. Насколько же сильнее окажется тень?
У меня не было ни единого шанса.
Капитан стоял, склонившись над кучей карт.
– Ага, – сказал он, – заходи. Я как раз размышлял об этой странной и безнадёжной миссии, на которую ты нас отправил.
– Да, – ответил я, чувствуя полную безнадёжность. – Простите.
– Нет, нет! – Капитан жестом попросил меня сесть. – Я с радостью сделаю то, чего хочет Круг Восьми, и по правде сказать, моя карьера всегда состояла из целого ряда безнадёжных миссий. Мы, пираты, только этим и занимаемся.
– Но эта кажется особенно безнадёжной, да? – спросил я, радуясь, что наконец-то смогу с кем-то поделиться своими чувствами. – С другой стороны, если завтра тень меня убьёт, вам больше не придётся искать Тёмную Гавань.
– В этом-то и дело, – сказал капитан. – Хочешь чаю?
Он отправился в круглую маленькую комнатку, от которой ответвлялись несколько коридоров. На полу, посреди деревянного круга с изысканным узором, лежало нечто похожее на большой голубой бриллиант. В ширину он составлял около шести дюймов, и внутри него пульсировал свет, смутно напомнивший мне огонёк на мамином ноутбуке.
Когда капитан ушёл, я попытался найти в каюте свободное место, не заваленное картами, бумагами, странными предметами или грязной посудой. Каюта была невероятно просторной, и я удивился, как им удалось разместить такую огромную комнату на корабле. У стен гостиной стояли две скамьи, окружавшие низкий рабочий стол.
Над столом висел огромный меч. Он не был похож на изящные сабли, которые капитан носил за поясом: это был гигантский боевой двуручный меч с клинком размером с меня. Кожа на рукояти была настолько старой, что начала отваливаться кусками, но под ней виднелась крепкая сталь. Целый фут клинка за гардой не был заточен, а из уроков истории с Аттикусом я знал, что это делалось для того, чтобы воин мог держать массивный клинок в одной руке, а рукоятку – в другой, временно пользуясь мечом как копьём.
– Счастливый меч, – внезапно произнёс Баст, заставив меня подскочить. – Никогда не подводил меня в битве.
– Откуда вы его взяли? – спросил я. – Он просто огромный!
– Да. Довольно большой, это точно. Забрал его из могилы Губольды Свирепой. Она была могучей женщиной. Расхищение могил приносит несчастье, но только если это не пиратская могила, и к тому же Губольда была моей двоюродной прабабушкой, так что, думаю, она хотела, чтобы я забрал этот меч.
Я оторвался от меча и указал на пульсирующий голубой камень в круглой прихожей.
– Что он делает? – спросил я, беря чашку чая.
– Это наш пульсирующий камень, – с благоговением ответил капитан, потягивая чай. Он подошёл к камню и потрогал его мыском башмака. – Этот красавец – сердце и душа «Каллиопы». Если ты ещё не заметил, на этом корабле полно магии.
– Заметил, – ответил я.
– Да. Он отвечает за управление парусами, свет и систему гравитации. Он также впитывает энергию, когда мы приближаемся к звезде, чтобы наш корабль не вспыхнул. Если мы окажемся в пустоте, слишком далеко от источника притяжения, управляющего парусами, то сможем передвигаться с помощью энергии, запасённой в этом камне.
– Это кажется довольно затратным, – заметил я. – Там, откуда я родом, вещи, работающие при помощи света, всегда стоят дороже.
– Да, – согласился капитан. – Он очень дорогой и очень опасный.
– Опасный?
– Пустой камень почти невозможно уничтожить, понимаешь? Но когда он полон энергии, как сейчас, он становится… не таким стабильным.
– Вы хотите сказать, более изменчивым? – уточнил я.
– Точно. Именно это. Ударь по нему молотком, и ничего не произойдёт. Но нанеси удар при помощи магии или направь на него взрыв или что-то, обладающее чрезмерной энергией, и…
– Бум! – закончил я.
– Нет, – ответил капитан, почёсывая подбородок. – Скорее, БУМ!
Он подскочил, раскинув руки в стороны и пролив чай на фотографию женщины с маленьким ребёнком.
– Проклятие! – пробормотал капитан, вытирая портрет рукавом рубашки. Обращаясь к фотографии, он тихо прошептал: – Прости, моя дорогая.
– Это ваша семья? – спросил я и тут же об этом пожалел.
Как только я произнёс эти слова, капитан Баст застыл на месте. Потом
