психическом смысле – хватит издеваться…
Она разрыдалась и, закрыв руками красное в пятнах лицо, выбежала из кухни в свою комнату…
– Сейчас или ночью она закатит истерику, Коль – обобщила сущность текущих дел в семействе, интересное положение дочери Лида, – дозвонится она Гене или не дозвонится, на ночь глядя…
– Будем ждать, чего нам остается делать в нынешнем безысходном положении при темном или туманном образе будущего, к тому же без светлого идеала будущего… Пойдем в спальню, я тебе поиграю на гитаре и попою тихонько, авось, тебя успокою… и сам успокоюсь…
Он играл жене, зная, что звуки гитары, мелодию наверняка услышит Катя. Он словно давал самым близким ему людям необходимые силы, надежду даже тогда, когда все вокруг тухло и непонятно, грозит опасными последствиями. Он и сам не знал никакого решения, не видел однозначного красивого и безопасного выхода из сложившегося «интересного положения». Но ведь какой-то выход обязан быть… Кого же защищать отцу, как ни дочь, оказавшуюся по глупости или недоразумению в этом «интересном положении»…
Только дальше-то что в тумане? Глупость настоящего с отметиной во времени и с рубцами на сердцу, с потрясением души приходит и уходит, а жизнь продолжается… Только и жизнь может быть, если повезёт, длинной, а если не повезёт, совсем короткой… Но ведь человек предполагает, а Господь располагает… Откуда знать грешному и смешному человече: расположен к нему или не расположен Господь Бог?.. Есть правда жизни и есть голая правда жизни, а еще есть божья правда… Насколько правда жизни и голая правда жизни совместима с божьей правдой в жизненном пространстве человеческих судеб в быте и бытии?.. Лида уже спала… Наверное, спала и Катя в соседней комнате… А он играл на гитаре уже еле слышно всплывшие в мозгу свои мелодии, родившиеся неизвестно когда, то ли во времена буйной летней цветущей магии, то ли во времена первоначального увядания цветов, как это было при последней встрече его с Геной… То ли уже во время бесснежной зимы и первых заморозков, когда от цветочной магии остались одни рожки да ножки – но мелодии все же рождались и слова о различных правдах, бытии и бытии ложились на эти мелодии – зачем? а кто его знает, зачем?..
Глава 18
Было много звонков: Кати – Гене, Гены – Кати, Кати – отцу и матери, прежде чем был согласован день визита Геннадия в квартиру Николая Николаевича, когда жених официально должен был попросить руки и сердца невесты, представившись ее родителям, прося у них разрешения на брак их непутевой дочери, уже находящейся в «интересном положении».
Была выбрана для удобства всех сторон очередная суббота снежного морозного декабря. Геннадий должен был забрать Катю с дежурства из больницы, где она подрабатывала медсестрой, как и большинство студенток с ее курса, и на машине везти к своему потенциальному тестю и потенциальной теще.
Николай Николаевич заметил, что с раннего утра того субботнего дня и Катя, и Лида были, как на иголках. Лида предложила организовать вечером стол с вином или шампанским.
– Гена за рулем, Кате пить противопоказано. А мы с тобой обойдемся, – отрезал он, – скромное чаепитие в Мытищах, вот наиболее приемлемый вариант для всех сторон и членов высокого собрания.
– Чай, так чай, – согласилась Лида, – будем чаевничать… Ты же упертый, что-то хочешь всем и себе, в том числе, доказать… А что доказывать-то?.. Надо как-то по-людски выход искать… Безвыходных положений не бывает – подыграть надо и Кате, и Гене – помягче, поласковей надо с дочкой…
– И с Геной? – нахмурился Николай Николаевич, – это вряд ли…
– И с Геной, – Лида всплеснула руками, – и с ним тоже… Любовь – дело молодых и неопытных… Приходит, когда ее не ждут, и испытания навьючивает на самых нежных и…
– Нет, – сказал он. – К сожалению, здесь другое… Не могу смириться с тем, что не поговорил тогда с Геной. Он хотел тогда попросить телефон Кати для контакта с ней… Я это по глазам его чувствовал, по всем его повадкам… Надо было бы его выслушать и поговорить с ним по душам… Конечно, я бы дал тогда отлуп – отстань от моей дочери, не контачь с ней, не подходи на пушечный выстрел…
– Ты мне, Коль, об этом не рассказывал…
– Рассказывать-то не чего… Вербально он же не стал у меня просить номер ее мобильника… Мало ли, какие его чувства обуревали… Он ведь подбивал ко мне клинья, говорил об уважении его ко мне, еще о том, что знает, кто истинный автор музыки и текстов песен – не Мальвина же… Но мое предчувствие и предощущение опасности, исходящей от него, не покидало меня тогда, да и сейчас тоже не покидает…
– Сказал бы Гене – только через мой труп получишь доступ к дочке, так и отшил бы его…
– Ты в своем уме, угрожать парню тем, что отец Кати хочет отлучить дочь от него тем, что своим трупом пугает…
– Я бы сказала без околичностей и без обиняков – только через мой труп познакомишься и охмуришь мою дочку, – Лида звонко хлопнула в ладоши, словно призывая к себе в свидетели домовых их квартиры. – Это напугало бы его, отшатнуло, нарушило его планы по соблазнению невинной девочки…
– Не мог я тогда подумать даже, что так печально для Кати, для всех нас дело обернется. Предчувствия и предощущения дурные опасности были, но как-то я не собрался в нужный момент. Поздно посыпать башку пеплом.
– Да, поздно, Коль, будем ждать чаепития и…
– Честно говоря, не знаю, чего мне ждать. Вроде, пожалуйста, жди и надейся на лучшее, только надо быть готовым и к нежелательным разворотам событий…
– К худшему?
– Заметь, я это не говорил…
– Но подумал – к худшему?
Николай Николаевич тяжело вздохнул и ничего не ответил: пусть остается в неведение о том, что он думал. А думал он о скрытой, пока неясной опасности, исходящей от темных инфернальных сил, так или иначе связанных с уволенным охранником Геной, бывшим телохранителем Мальвины.
Почему-то в ту субботу он долго и настойчиво наставлял дочь по телефону, чтобы она была осторожной, отбывая со своего дежурства в больнице на машине с Геной.
– Садись только на заднее сиденье… Привяжи себя крепко и удобно ремнем безопасности…
– Ты, что, пап, Генка же классный водила… Спортсмен, мастер спорта, алкоголь и курево презирает… Даже меня от сигарет отучил… Водит авто, как ас, ему предлагали даже в гонках участвовать за большие деньги – пилотом на ралли…
– Все равно
