выбором своего будущего, кроме тебя…
– Папа ты эти слова хочешь положить на музыку? – Катя спрашивала с иронией в голосе, но в ее глазах видел откровенную, не маскируемую тревогу. – Этот философский текст, требует жесткой музыки хард-рока, без лирики и сантиментов… Прошлое, настоящее и будущее существуют и они могут сжаться, если не в одну точку, то в дельту-окрестность точки…
– Ты ничего не хочешь нам с мамой ничего сказать… – он хотел сказать «о своем положении», но это было слишком прямолинейно и чревато взрывом или девичьей истерикой. – …о себе в окрестности знаковой жизненной точки «здесь и сейчас».
– Я в интересном положении, – изволила пошутить Катя, ее прекрасные крупные синие глаза быстро наполнились слезами. – Можно, по простому: я в положении, беременна… Хочу оставить… чтобы вы с мамой не будете мне советовать с прерыванием…
– Я тебе ничего не советовала – прерывать беременность… И не буду советовать… – Лида встала из-за стола, подошла к Кате и положила ей на плечо руку. – Лучше расскажи о своем избраннике – кто он?
– Геннадий… Папа его знает… Немного, конечно, но знает – не так ли?..
– Немного знаю…
– А он о тебе, папа, говорит с восторгом… Когда он раздобыл мой телефон и пригласил на первое свидание… – У Кати исчез дрожащий голос, слезы с глаз она мгновенно смахнула платком. – Я его стала просить, чтобы он познакомил меня с певицей и автором песен Мальвиной. А Геннадий мне сказал, зачем тебе знакомиться с несуществующим автором Мальвиной, если музыку и слова сочинила не она, а твой отец… Я была потрясена… А потом Гена сказал, что влюбился в меня с первого взгляда именно тогда, когда я ему подала воду в его смятенном обесточенном состоянии…
– А ты? – Удивилась Лида. – Ты что тоже влюбилась в Геннадия с первого взгляда…
– Он мне понравился сильно, – уклончиво ответила Катя, – возможно, это была любовь с первого взгляда и с моей стороны…
– И что дальше, – жестко спросила Лида, – конфетно-букетные отношения, рестораны, ночные клубы?.. И…
– И все, как у нормальных людей, парня и девушки… Я – у него не первая… А он у меня – первый… – Катя дерзко обвела взглядом победителя родителей. – Он бывший студент института физкультуры, какой-то чемпион, мастер спорта и профи в боевых искусствах…
– Сколько ему лет, – спросил Николай Николаевич.
– Двадцать пять и к своим двадцати пяти он заработал себе на шикарную квартиру, на иномарку… Он показал мне кучу денег – доллары, евро – я столько живых денег никогда в жизни не видела… И он сделал мне предложение, сказав, что обеспечит мне безбедную жизнь…
«Сейчас или попозже сказать ей о Гене, охраннике и потенциальном киллере, получившим опасные деньги за свое молчание о заказчиках убийства Мальвины и других убийств? – подумал Николай Николаевич и сказал себе мысленно: – не своевременно и не к месту, не здесь и не сейчас». Спросил грустно:
– А теперь скажи, как ты представляешь свое будущее, какой выбираешь вариант, оставляя, разумеется, дитя?..
– Да, оставляя… – она вздохнула. – Ничего особенного, возьму академический отпуск, как положено в таких случаях по закону… Перееду к мужу… Рожу… Надеюсь, все будет без проблем… Восстановлюсь в меде… Буду работать, если не захочу сидеть с ребенком…
– Шустро у тебя как-то, – недоверчиво покачала головой Лида, – а почему до отношений не познакомила своего избранника с отцом и матерью, Кать? Почему – спрашиваю…
– А вдруг вы бы отговаривать стали, – выпалила в сердцах Катя, – ведь попытались бы отговорить, признайтесь?
– Я бы не отговаривала, – вздохнула тяжко и раздумчиво Лида, – если все по-человечески и по любви, чего отговаривать?.. Хотя, конечно, дочка, загадку ты нам о отцом загадала не из легких – кто он, твой Гена?..
– Да, я бы стал отговаривать и советовал – присмотреться надо попристальней к тому, с кем жизнь связать хочешь? – Николай Николаевич тоже вздохнул в унисон вздоху жены. Только дело уже не в прошлых советах и пожеланиях, надо думать трезво и оперативно – что делать-то, что делать будем-то?..
– И что, – повторила Катя.
– Для начала, звони Геннадию, скажи, что я хочу поговорить с ним – либо с глазу на глаз, либо в твоем присутствии… Либо, если он желает, со всем нашим семейством – ты, мать, отец.
– Ты знаешь, что ему сказать, пап?
– Да, знаю, сначала с тобой поговорим втроем, а потом с ним – в любом составе… Пусть он выберет, с кем он хочет говорить… Как я понял, он не хочет свалить в кусты… А если не хочет, звони, Катюш ему при мне и договаривайся…
– А почему прямо сейчас, – встрепенулась Катя, – другого времени ты не нашел, пап… – Она уже набирала телефон Геннадия и сказала с оттенком отчаяния. – А у него занято…
– Перезвони, доченька, – сказала Лида.
Катя набирала несколько раз, и всегда был один результат – занято. Наконец, она не выдержала и обратилась к отцу, гневно смотря ему глаза в глаза:
– Не много ли чести, чтобы так пошло домогаться…
Николай Николаевич обратил, что, несмотря на показной блеск гнева, глаза ее были чужие и немного испуганные, нет, сильно испуганные. Это поразило отца.
– Наверно, ты права, надо малость обождать… Но если ждать долго и звонить совсем поздним вечером Гене взбредет в голову, что ты ему набиваешься… А это нехорошо, совсем не хорошо… Честная девушка не должна набиваться…
– Ну, вот и договорились до того, что ваша дочь – бесчестная девушка… Нет уже не девушка, бесчестная женщина…
– Не цепляйся к словам, Катюш, – строго сказал он и нежно обнял за плечи Катю, притянул к себе, поцеловал в лоб, – я всегда был и буду на твоей стороне… Понимаешь?.. Только на твоей стороне и ни на чьей больше… Просто я знаю о Геннадии несколько больше, чем ты знаешь о нем…
– И что следует из этого, пап?
– А то, что он вынужден будет… Ладно, потом узнаешь при очной ставке, как говорят в таких случаях…
– А вдруг ты отобьешь у меня при очной ставке жениха?
– Катюш, я не твоя подружка-соперница, – он пожевал губами и признался, – просто я знаю более полную информации о Геннадии, чем ты… Называй это, как хочешь, более полное досье, компромат… Это не важно, но я знаю о нем больше, чем положено знать отцу моей дочери, находящейся в интересном положении…
– Слушайте, у него снова занято, нее мучайте меня, – может, хватит?..
– Чего хватит? Как ты говоришь с отцом, – возвысила свой гневный голос Лида.
– Я имела в виду только одно – хватит ему названивать… А не, вообще, в
