случайному просмотру телевизора, но мне не с чем было сравнивать это в моей собственной жизни. Никакой модели для подражания. Никаких указаний, которым нужно следовать.
Все, что у меня было, — это вечное, бескорыстное желание быть тем, что нужно Олин, и меня сводило с ума то, что я еще не знал, что это такое.
— Этот запах — мой дезодорант. — Я пожал плечами. — Он всепоглощающий.
Она наклонилась ближе, глубоко вдыхая.
Мое сердце буквально взорвалось.
Ее глаза горели.
— Мне нравится. Всякий раз, когда я думаю об апельсинах, думаю о тебе.
— Ты часто думаешь об апельсинах?
— Я сделаю это сейчас. — Ее взгляд опустился на пол, и еще один румянец окрасил ее щеки. — Я имею в виду… эм, конечно, нет. Кто думает о фруктах? Было бы странно. — С ее губ сорвался натянутый смешок.
Реакция Олин на невинный флирт заставила меня задрожать. Заставила меня захотеть заполучить ее.
Я никогда никого не целовал.
Я хотел, чтобы она была моей первой.
Попробовать на вкус эти прелестные губы и почувствовать ее нежное тело на своем.
Я с трудом сглотнул, когда мое сердце бешено заколотилось, а тело набухло.
Я думал, что смогу просто быть ее другом, пока не сделаю ее своей, но не учел безумную привязанность, которую уже испытывал к ней, и голод, который рос годами.
Я хочу тебя, О.
Больше, чем ты можешь себе представить.
И снова тишина втиснулась между нами, делая все чертовски сложным.
Что было дальше? Что я должен сказать, что было бы ясно, смешно и скрывало то, как отчаянно я хотел, чтобы она была моей?
— Знаешь… — я сжал затылок, — твое имя начинается на «О». Как апельсины (на англ. — oranges). Может быть, я тоже буду ассоциировать тебя с фруктами, и мы оба сможем думать друг о друге, когда… — Я со стоном оборвал себя. — Забудь, что я сказал. Супер убогий.
Олин хихикнула, тишина снова разлетелась по пустым углам комнаты.
— Ты совсем не такой, как я ожидала.
Наши взгляды встретились.
— А чего ты ожидала?
— О, не знаю. — Она махнула рукой. — Задумчивый, саркастичный… злой. Ты прокрадываешься в класс и ни с кем не разговариваешь. У тебя репутация опасного человека.
— Опасного? — я усмехнулся, наслаждаясь тем фактом, что она знала обо мне больше, чем я предполагал. — Ты думаешь, я опасен?
Она оглядела меня с ног до головы, обдавая жаром мою кожу.
— Может быть. Я тебя еще не знаю.
— Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо в этой школе.
— Как это возможно? Это наш второй разговор.
— Я избирателен.
— Я слышала, что ты одиночка.
— И это тоже.
— Почему? — Олин склонила голову набок, и темно-русые волосы рассыпались по ее голубому топу.
— Потому что я не доверяю легкому.
— Можешь доверять мне?
Я пригвоздил ее к месту соей честностью.
— Я уже доверяю тебе.
Она нахмурилась.
— И чем же я заслужила такую честь?
Мое сердце упало, и простота нашего разговора перешла на сложную территорию. Медленно подойдя к ней, я осмелился протянуть руку и слегка дрожащей рукой обхватил ее щеку.
В ту секунду, когда я прикоснулся к ней, все оставшиеся части меня, которые все еще были моими, поменяли владельца.
Я принадлежал ей.
Полностью.
Несомненно.
Во рту у меня пересохло, а сердце бешено колотилось о грудную клетку.
Она замерла. Ее зубы впились в нижнюю губу. Ее глаза расширились.
— Эм, Гил?
Я с трудом сглотнул, не в силах оторвать взгляд от ее рта.
И не мог ответить.
Я сосредоточил все свое внимание на том, чтобы не прижимать ее к себе и не целовать. Мое самообладание едва не лопнуло, кончики пальцев царапнули ее прекрасную кожу, но Олин не отстранилась.
Она не верила слухам, чтобы избежать встречи с угрюмым, спорящим плохим мальчиком.
Она дала мне преимущество в сомнениях, и это заставило меня так чертовски благодарить, что она доверяла мне.
Доверять.
Ты моя, О.
Ты просто еще этого не знаешь.
Мой большой палец провел по ее скуле. Я шагнул ближе, пока мы не оказались в нескольких дюймах друг от друга. Мой голос был таким же тяжелым, как и мое сердце, когда я прошептал:
— Кто сказал, что это честь?
Олин ахнула, когда я притянул ее к себе, стирая пространство между нами. Я не понимал, что, черт возьми, делаю, но не мог остановиться.
Ее взгляд скользнул от моих глаз к губам и подбородку. И грубое желание на ее хорошеньком невинном личике сменилось тревогой.
Качнувшись назад, она выскользнула из моих рук.
Я опустил руку, дернувшись от удивления, когда она коснулась меня в ответ.
Я не мог дышать, когда нежнейшие пальцы прошлись по моей линии подбородка, танцуя по щетине, которую я не мог побрить, заставляя мой пульс стучать в ушах.
Никогда еще меня не трогали так ласково. Никогда еще кровь не хлестала по моему телу в таком бешенстве.
— Олин… что… — Я прочистил горло, проклиная одышку и бешеное сердцебиение. — Что ты делаешь?
Наклонившись ко мне, она провела пальцем по моему уху, нахмурившись вместо робкого желания.
— Ты ранен.
Ее голос больше не гипнотизировал меня, но с болезненным треском вернул к реальности.
— Что?
Она подняла руку, показывая полоску крови между пальцами. Ее глаза расширились от беспокойства.
— О, нет. У тебя кровь идет. — Она подошла поближе, чтобы осмотреть рану, которую не должна была обнаружить.
Я мгновенно попятился, потирая полосу насилия, которую не видел.
Значит, прошлой ночью он действительно порвал кожу.
Я почувствовал боль от его старого кольца-выпускника, врезавшегося мне в череп.
Я проглотил украденный аспирин, чтобы притупить пульсацию.
— Гил… ты в порядке? — Олин вытерла кровь о джинсы, не обращая внимания на то, что она размазались по джинсам. — Иди сюда, я позабочусь о тебе. Мы пойдем за первой помощью и…
— Я в порядке. — В моем голосе больше не было ни насмешки, ни нежности. Это был холодный и саркастический тон, которым я разговаривал с каждым учеником и учителем.
Я не позволял ей думать, что я слаб.
Что не могу защитить ее только потому, что не могу защитить себя.
Мне нужно было уходить.
— Не беспокойся об этом. — Не потрудившись схватить рюкзак, я бросился из класса как раз в тот момент, когда прибыла мисс Таллап.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Олин
— Наши дни —
— Работа ваша, мисс Мосс. Если вы захотите присоединиться к нашей команде, конечно.
Сидя в автобусе, ехавшем из центра города в промышленный район, я мысленно прокручивала собеседование. Женский гнусавый голос повторился в
