Организовываю, — ухмыльнулся он. — Кроме того, два колеса всегда опережают четыре.
Он бросил взгляд на Клео.
— Ты хорошо себя чувствуешь, Фасолинка?
Я зарычал себе под нос.
— Она Лютик, засранец. И я единственный, кому разрешено это использовать.
Клео хихикнула.
— Что, ты сказал, что хотел перезвонить мне в закусочной? «СК» или «КС» — что-то в этом роде?
Грассхоппер кивнул. Его ирокез больше не был обвисшим и покрытым пеной из огнетушителя, а был прямым и топорщился благодаря воску для волос, который он держал в своем байке.
— Сара-Клео, —потер подбородок Хоппер. — Или это была Клео-Сара? Я забыл. Неважно, думаю, я буду придерживаться Фасолинки.
— Только если ты хочешь умереть, — пробормотал я.
Грассхоппер засмеялся, снова ударив меня.
— Ты же знаешь, я просто дергаю тебя за ниточки.
Он стал серьезным.
— Док здесь. Я позвонил. Подумал, что после того, что случилось, ты не захочешь возвращаться в больницу, — хмыкнул Хоппер, очевидно, вспомнив инцидент с медсестрой и украденной одеждой. — Даже если они не впустят тебя.
— Почему они не впустят тебя? — нахмурилась Клео. — Что случилось?
— Ничего, — сказали мы с Грассхоппером одновременно.
Я слегка ухмыльнулся своему вице-президенту. Он был кем угодно, но превзошел все это тем, что в первую очередь был другом.
— Ты хороший человек, Хоппер.
Грассхоппер выпятил грудь, схватившись за лацканы кожаной косухи, как напыщенный индюк.
— Ой, черт возьми. Хотя, наверное, сейчас самое подходящее время, чтобы упомянуть, что это будет стоить тебе гребаного состояния. Тройная плата за вызов в поздний час и слухи о твоем не очень-то терпеливом поведении в больнице.
Я застонал.
Грассхоппер усмехнулся.
— Но она лучшая в своей области и уверяет меня, что знает свое дерьмо.
— Меня не волнует стоимость. Если это означает, что с Клео все будет в порядке...
— И с тобой, — вмешался Хоппер. — Не могу забыть о тебе.
Клео внезапно схватила его и притянула к себе. споткнулся, когда она втиснулась между нами и запечатлела мимолетный поцелуй на шершавой щеке Хоппера.
— Спасибо, что держал его в безопасности все эти годы.
«Что за черт?»
Грассхоппер замер.
Я в ярости сделал шаг назад, разрывая хватку Клео на его куртке.
— Какого хрена, Клео? Никаких поцелуев с другими мужчинами, особенно с моим гребаным вице-президентом.
Она засмеялась, отмахиваясь от нарушения, как будто это ничего не значило. Это не было гребаным пустяком. Она была моей, черт возьми. Ее губы не должны были касаться другого мужчины. Никогда.
— Арт, успокойся. Ты знаешь, что это значит для меня, — она улыбнулась Хопперу. — Я просто благодарю сына Уоллстрита за такую заботу о тебе.
Казалось, что дом выдыхает. Мебель собрана на сиденьях у ринга для предстоящего зрелища. Воздух стал густым, как чертова патока.
«Что она пыталась сделать?»
Я только что пришел к мысли, что человек, который служил рядом со мной все эти годы, был родственником моего благодетеля. Я не хотел, чтобы это выплыло. Подобную информацию нужно было тщательно контролировать. Дозировать. Избавить от любой подоплеки.
Глаза Грассхоппера расширились. Чмокнув губами, он потер затылок.
— Э...
Нервность пробежала по его лицу, но он не стушевался.
Он был скрытным ублюдком, но не стукачом и не киской. Я должен был воздать ему за это.
Хоппер посмотрел на меня, сдерживая свои мысли, прежде чем снова переключить внимание на Клео.
— Тебе известно? — проведя рукой по лицу, он понизил голос. — Откуда?
Его глаза снова встретились с моими. Нерешительность плескалась в его взгляде. Должен ли он бояться меня? Я не мог дать ему ответа, потому что тоже не знал. Я понятия не имел, что чувствовал по поводу этого беспорядка.
Все, что я знал, это то, что мое тело отключается, и если я скоро не уложу Клео в постель, то упущу ее.
Клео ерзала в моих руках, подбирая слова.
— Я догадалась.
— Ты догадалась? — лицо Грассхоппера исказилось. — Я ждал, что кто-нибудь соединит эти точки в течение чертовых лет, и никто никогда этого не делал, но ты здесь и за две секунды и угадала? Как, черт возьми, ты это сделала?
Глядя между нами, он недоверчиво покачал головой.
— Что меня выдало?
— Мы можем поговорить об этом позже? — прорычал я.
Клео проигнорировала меня, извиваясь в своих одеялах, пока они не обвились вокруг нее, как питон.
— Это были твои глаза. А потом твой рот.
Грассхоппер моргнул.
— Хм.
— Когда Артур повел меня на встречу с Уоллстритом, я соединила точки. Он напомнил мне кого-то. Он напомнил мне тебя.
Хоппер фыркнул.
— Что ж.
Мои руки горели, а звон в голове только усиливался.
— Как бы мне ни нравился этот увлекательный разговор, для этого есть время и место, но это не оно.
Не желая ничего, кроме как рухнуть в постель рядом с Клео, я отрезал:
— Хватит. Когда я буду чертовски ясно мыслить, тогда и поговорим.
Грассхоппер кивнул.
— Конечно. Виноват.
— Подожди, ты не ясно мыслишь? — взгляд Клео остановился на мне.
Я застонал.
Чертова женщина.
Хоппер прищелкнул языком.
— Сначала доктор, потом вопросы, Фасолинка.
В животе у меня сжалось от одержимости, но я пропустил прозвище мимо ушей. Оно помогло отвлечься от ряда вопросов, которые мы не имели права обсуждать сегодня вечером.
Мо появился в фойе из моего офиса. Его джинсы были в потертостях, а от пиджака пахло выпивкой.
— Вы, ребята, готовы к обследованию? Док ждет, — Мо постучал по несуществующим часам на своем запястье.
— Минуты — это чертово золото с учетом того, сколько она берет.
Я поднял Клео немного выше.
— Показывай дорогу.
— Она стоит каждого пенни, Килл, —толкнул меня в плечо Грассхоппер. — Специализируется на мозге и неврологических синапсах. Сделала несколько работ о давних последствиях сотрясения мозга.
Мое сердце пустилось из ползания в бег. Меня напугали не только краткосрочные эффекты, но и долгосрочные проблемы, с которыми я мог столкнуться.
Конечно, надеялся, что Клео не сложит два и два, и у нее не возникнет куча вопросов, но желать этого было словно желать джина, который таки исполнит твои чертовы желания.
— Эксперт-невролог? — спросила она дрожащим от беспокойства голосом.
— Не беспокойся об этом.
Обняв ее крепче, я спросил Мо:
— Где этот мистический практик?
Мо указал на гостиную.
