щебетали, когда беглецы остановились у небольшого ручейка, чтобы напиться воды и умыться.
– Глядите в оба, в этих местах полно свирепых кабанов, – рыцарь плеснул на шею ледяную воду и поёжился.
Черный Бык легонько бил копытом, ожидая пока его допустят к воде. Конь недовольно фыркал и держался настороже.
– Похоже, что ваш жеребец наблюдает за округой, – девушке хотелось погладить животное, но она не осмеливалась приблизиться.
– Пожалуй, что да. Дикого зверя он заметит. Хорошо, что хоть недоуздок не сняли, а то иначе даже удержать его не за что, – Готье осмотрелся. Ручей выходил из подножья небольшого холма, на котором росли молодые деревца. По склонам пробивалась травка, которую понемногу начинало припекать появившееся солнце. – Жаль, что нет с собой никакой емкости. Могли бы набрать воды.
Конь, дождавшись, когда люди освободят место на водопое, напился и принялся за траву. Рыцарь устроился на ней же, закинув руки за голову.
– Вы что, собрались спать? – над ним нависла Эва.
– Да, – Готье даже не открыл глаза.
– А мне что прикажете делать?
– Я бы посоветовал прилечь и отдохнуть, идти нам пару-тройку дней. И кто знает, когда в следующий раз получится сомкнуть глаза, – он отвернулся от девушки и зевнул.
– Но, как же завтрак? – леди уперла руки в бока.
– Сегодня мы завтракаем свежей водой. И поверьте, это не самый худший вариант.
– Идите и добудьте какую-нибудь дичь.
– У меня нет ни сокола, ни лука, ни копья, – безразлично продолжал мужчина. – С кинжалом я могу только нарезать вам коры с деревьев, но сомневаюсь, что вы настолько оголодали. К тому же, у меня нет огнива, а сырое мясо вряд ли подходит для леди. Я и сам, признаюсь, люблю жаренное. Ну, вареное на крайний случай.
Эва бросила на вассала отца гневный взгляд, но промолчала. В словах рыцаря была, хоть и горькая, но правда. Она отошла к деревьям и высмотрела гнездо, у которого суетился черноголовый щегол. Он кормил самку, высиживающую яйца. Девушка не особенно любила сырые яйца, но вот отец часто употреблял их в таком виде, правда куриные.
Высокий дуб выглядел удобным для того, чтобы добраться до заветных яиц. Голод, после бессонной и тяжелой ночи, скреб нутро и подталкивал наверх. Эва подпрыгнула и зацепилась за толстую нижнюю ветку. Легко подтянувшись, она закинула ноги и уселась на нее сверху. Щеглы, и так встревоженные нахождением людей на опушке, подняли тревогу. Самец летал вокруг дерева и истошно чирикал. Другие птицы, обитавшие неподалеку, тоже взмыли вверх и надрывались, оповещая округу об опасности.
Тем временем леди не остановилась на достигнутом. Встав на ноги, она держалась за ствол и потянулась к следующей ветке, но правый носок соскочил, и девушка рухнула на землю, больно ударившись плечом.
– Зря вы тратите силы, – рыцарь скрестил руки на груди, нежась на солнышке. – Пары мелких яиц все равно не хватит чтобы утолить голод. Вы либо оголодаете еще сильнее, либо расшибетесь. Не говоря уже о том, что вы всполошили всю живность. Если решили помочь преследователям найти нас, то путь правильный.
Черный Бык, оторвавшись от завтрака, с любопытством рассматривал распластавшуюся на траве девушку.
Эва, морщась от боли, поднялась. Отряхнувшись, она напилась воды, чтобы заполнить желудок и легла. Солнце ласково пригревало. Птицы успокоились и приятно щебетали, напевая известные только им, но приятные слуху мотивы. Сон, будто волна, неминуемо накрыл беглецов.
Новости в Эриндане расходились еще быстрее, чем в пустыне Мумит. Оно и понятно, каждый дворянин, каждый безземельный рыцарь, каждый ремесленник и мелкий торговец так или иначе пользовались услугами торговой гильдии Ра́скоса: доставка писем, сбыт и поставка продуктов или других товаров различного назначения, оформление денежных займов и многое другое.
О смерти лорда де Кран в Порте-Грэртон узнали уже тогда, когда Эва и сир Одрик еще бродили по лесу. Леди Зинат нервно кусала губы, расхаживая по покоям. Слуги боялись входить. Госпожа кричала и сыпала проклятиями, беспощадно охаживая память убитого мужа. Все обитали замка знали, что когда Зинат в гневе, на глаза ей лучше не попадаться. Она была жестока, даже через чур. Однажды приказала высечь служанку за тапочки у кровати, которые вместо того, чтобы стоять посередине, располагались ближе к голове.
Сир Жак де Тоси́, камергер лорда Уолеса, топтался под дверью, робко припадая ухом к замочной скважине, когда голос госпожи утихал. Стерев ладонью холодный пот со лба, мужчина глубоко вздохнул и постучался.
– Кого там принесло?! – раздался грозный вопль.
– Это я, миледи… – дрожащими губами выдавил из себя камергер.
– Жак? – голос несколько смягчился. – Входите же, наконец!
Толстячок медленно отворил двери и, словно крадучись, осторожно вплыл в комнату.
– Миледи… – де Тоси пытался сглотнуть слюну, вставшую комом в горле. Он так и стоял у входа, нервно потирая руки. – Вильдере, госпожа…
– Что вы там мямлите, сир?! – Зинат села за легкий круглый столик и взялась за кубок, наполненный крепленым вином. В последние дни женщина усиленно налегала на вино. От слез и излишней выпивки, ее глаза воспалились, а лицо отекло, но леди все еще оставалась привлекательной.
– Я хотел сообщить, что войско лорда Вистана де Надорс осадило Вильдере, а люди барона Ролда Ветэро́ двинулись для захвата Флюм и близлежащих земель.
– Кто возглавляет осажденных?
– Полагаю, что сир То́рстен Леопард.
– Леопардом он был лет так сорок назад, – Зинат скривила губы в злобной усмешке. – А что жена де Брезе?
– Если вассалы и поддержали ее притязания на земли покойного лорда Ноа, то нам об этом неизвестно. Блокада города полная, даже представителей гильдии Раскоса не подпускают к воротам. Но с точки зрения брачного договора, леди Мишель способна наследовать титул мужа, как и ее дети женского пола… – Жак осекся и со страхом выпучил глаза, слишком поздно осознав, что надавил на больную мозоль.
Камергер съежился, ожидая вспышку гнева, но Зинат спокойно встала из-за стола и подошла к окну. Утреннее солнце заиграло на складках ее легкого желтого платья. Женщина молча смотрела в синеющую морскую гладь, простирающуюся до горизонта и уходящую в недосягаемость. Де Тоси не знал, что делать и покорно ожидал.
– У нас имеется кто-то, кто смог бы доставить послание в Ошиосс, при этом не будучи связан с домом де Кран? – вдруг начала женщина
