крики умирающих пробирают до костей. Она застыла на месте не в силах пошевелиться.
Уже шестерых зарубил Лесистый Холм, не получив при этом ни одного удара. Рыцарь со свернутым носом быстро оценил ситуацию. Он заметил девушку и глянул на коней, который бесновались, не подпуская к себе незнакомых людей. Грозные рыцарские жеребцы мало кому доверяли и не позволяли незнакомцам приближаться. Из-за этого их угон становился делом трудно выполнимым и рискованным. Потому нападавшие прежде всего пытались не подпустить к животным наездников. Кони, почуявшие запах крови, и завидев возле себя вооруженных людей, вставали на дыбы, скалились и ржали, угрожая пришельцам.
Свернутый нос с легкостью заметил верного скакуна. Пятилетний вороной красавец, крепкий и гладкий, вставал на задние ноги и скалил зубы. Рыцарь громко и отрывисто присвистнул, повторив сигнал три раза. Вороной, услышав зов хозяина, рванулся вперед и смял двоих противников, затоптав их копытами. Он пронесся мимо костра, у которого сир Горст приканчивал последних рыцарей.
Хозяин запрыгнул на спину скакуна и вцепился в гриву. Вороной привык, что наездник часто управляется с ним одними ногами, воздействуя на бока лошади шпорами. В бою руки рыцаря заняты тяжелым щитом и мечом, а левая рука лишь придерживает поводья.
На пути возник вооруженный враг. Он намеривался ударить жеребца, но вороной поднялся на дыбы и ударил пехотинца передними копытами, оставив ему вместо лица кровавое месиво. Всадник перескочил через мертвого и остановился рядом с Эвой. Грубо взяв ее за шиворот, словно дворовую девку, подтянул наверх и усадил перед собой. После прижал девушку к лошадиной шее и припустил по дороге.
Черный Бык, как называл коня сир Одрик Готье́ за мощные мускулы и громадный рост, несся вперед, оставив за спиной залитое кровью поле и давних боевых товарищей. Леди вцепилась в гриву жеребца мертвой хваткой и до сих пор не пришла в себя. Готье́ ожидал погоню, потому выжимал из скакуна все, что только мог.
Бурым плащам требовалось время, чтобы оседлать трофейных верховых или вернуться в лес за собственными лошадями. К тому же пехотинцы не желали бросать добычу. Только путем угроз и демонстративного убийства одного из подчиненных Горст заставил их сесть на коней и пуститься вдогонку. На стоянке остались пятнадцать человек, которые собирали трофеи и лошадей.
Убедившись, что противника за спиной не видно, рыцарь решил съехать с дороги. Заметив козью тропу, он осадил коня и свернул в лес. Углубившись в заросли, достаточно густые, чтобы скрыть беглецов, Готье спешился. Эва немного собралась с мыслями и тоже слезла с коня.
– Как вы, миледи? – приглушенным голосом спросил Одрик.
– Я? – она посмотрела на рыцаря так, словно он возник из ниоткуда. – Что произошло? Кто посмел напасть на нас в землях моего отца?
– Судя по одеждам, это люди лорда Вистана де Надорс. Бурые плащи носят воины, состоящие у него на постоянной службе.
– Но кто тот великан, убивший рыцарей?
– Разве вы не узнали его, миледи? – Готье пристально осмотрел голову девушки на наличие крови, опасаясь, что ее могли ранить. – Это Лесистый Холм, приближенный вашего отца.
– Нет… – Эва едва не упала. Рыцарь успел ее поддержать и посадить на поваленное дерево. – Разве может сир Горст напасть на вассалов собственного сюзерена?
– Если не опасаться гнева сеньора, то вполне, – мужчина пожал плечами и всмотрелся в начало тропы.
– Это же глупо, – леди не унималась. – Лорд де Брезе этого так не оставит! – она вскочила на ноги. – Мы должны срочно отправиться в замок Ветэро и обо всем сообщить отцу.
– Вряд ли, что это имеет смысл, миледи…
– Что вы имеете ввиду?
– Боюсь, что лорд Ноа либо в плену, либо убит. Сомневаюсь, что он мог отдать приказ о нападении на эскорт собственной дочери, воспользовавшись услугами личной гвардии лорда де Надорс. К тому же, учитывая их взаимоотношения…
– Замолчите, прошу вас, – Эва прервала рыцаря и закрыла лицо руками.
– Вы должны быть сильной, – Готье не особенно умел обращаться с женщинами, тем более, когда они опечалены и плачут. Он переминался с ноги на ногу, чувствуя неловкость. – Скоро враг поймет, что мы свернули с дороги. Они вернутся и наверняка найдут эту тропу. Уверен, что Черный Бык оставил немало следов, а потому нас легко обнаружат. Нужно идти.
Девушка поднялась и смахнула слезы рукавом. Она глянула на спасителя нерешительным взглядом.
– Но куда мы отправимся?
– Самое разумное – это направится во Флюм. Там много верных рыцарей имеют лен. Есть несколько небольших крепостей. Мы легко найдем защиту. Конечно, дорога в Вильдере и так проходит через этот городишко, но теперь идти по ней не получится. Нужно уходить лесом и как можно скорее.
– Хорошо, – Эва все больше осознавала ситуацию. Девушка обладала твердостью духа, и потерянное в начале самообладание возвращалось. Она вспомнила последний разговор с отцом. Ноа наказывал ей позаботиться об обороне фамильных владений, а значит так и до́лжно поступить дочери лорда. Что поделать, если у него нет сыновей. Она потерла перстень отца с выгравированными на печатке двумя башнями, надетый на большой палец правой руки, и решительно посмотрела на рыцаря. – Нужно спешить, соберем людей и пленим сира Горста.
– Как пожелаете, госпожа, – Готье улыбнулся. – Только дальше пойдем пешком. Лес густеет, да и темнота тут, хоть глаз коли. Неровен час, так какая-нибудь случайная ветка этим займется.
Одрик жалел, что не смог забрать с собой хотя бы меч. Конь без седла, конечно, вполне неплохо, но с одним кинжалом много не навоюешь.
Мужчина отлично чувствовал себя с копьем, на турнирах редко кому удавалось выбить его из седла, а вот с другим оружием особой уверенности не испытывал. Сразиться с Холмом на мечах все равно не имело бы смыла, но вот против диких зверей или бандитов широкий и тяжелый клинок казался лучшим вариантом.
Беглецы до самого утра не делали остановок. Готье удивился выносливости девушки. Она не отставала и ни разу не пожаловалась на усталость. Он забирал поглубже в чащу, чтобы сбить нападавших со следа. В молодости Одрик служил оруженосцем у одного из здешних рыцарей и часто охотился в местных лесах. Поэтому, как ему казалось, опасности заблудиться нет. Тем не менее, отдых рано или поздно требовался всем. Признаки погони отсутствовали, и рыцарь решился на привал.
Лесные птицы тревожно
