слышу, громко зарыдал Пушкин… Кинулся к нему Павел Войнович: "Что с тобой, что с тобой, Пушкин?" — "Ах, говорит, эта ее песня всю мне внутрь перевернула, — она мне не радость, а большую потерю предвещает!.."
Цыганка Татьяна Дементьевна по записи В. П. (Б. М. Маркевича). "СПб. Ведомости " 1875, № 131.
Москва.
До сих пор еще толкуют о славном бале наших молодых, хваля особенно ласку и ловкость Ольги[277]… Поэт Пушкин также в восхищении от нее; говорит, что невозможно лучше Ольги соединять вместе роль девушки, только что поступившей в барыню и хозяйки. Он мне говорил на бале: "Я глаз не спускаю с княгини О. А., не понятно, как она всюду поспевает, не только занимается всеми, кои тут, но даже и отсутствующим посылает корнеты с конфектами; я бы ее воспел, да не стихи на уме теперь".
А. Я. Булгаков К. Я. Булгакову (19 февраля 1331 г.). РА 1902, I, стр. 53–54.
Он жене моей говорил на бале: "Пора мне остепениться; ежели не сделает этого жена моя, то нечего уже ожидать от меня".
А. Я. Булгаков К. Я. Булгакову (19 февраля 1831 г.). РА 1902, I. отр. 54.
18 февраля.
Свадьба Пушкина происходила 18 февраля 1831 г. Во время обряда Пушкин, задев нечаянно за аналой, уронил крест; говорят, при обмене колец, одно из них упало на пол… Поэт изменился в лице и тут же шепнул одному из присутствовавших: "Toils les mauvais augures" [все дурные предзнаменования].
А. П. Керн. Воспоминания. PC 1880, № 1, стр. 148.
Ср. Бартенев, стр. 64.
После 18 февраля.
Я уверена, что он был добрым мужем, хотя и говорил однажды, шутя, Анне Николаевне [Вульф][278], которая его поздравляла с неожиданною в нем способностью вести себя, как прилично любящему мужу: "Се n'est que de rhypocrisie" [Это только притворство].
А. П. Керн П.В. Анненкову. ПС, V, стр. 151.
Апрель.
Москва.
[При чтении Погодиным Пушкину своей трагедии "Петр I"]… Помню одну поправку. Расстрига-протопоп Иаков, в первом действии, осуждая действия Петровы, говорит о захваченных им церковных деньгах. Когда я прочел:
И всякая копейка горячим углем
На голову его падет в последний день,[279]
"Каплей, каплей", воскликнул Пушкин, вскочив и потирая руки.
М. П. Погодин. Петр I. Трагедия в 5 действиях в стихах (1831), М. 1873, послесловие стр. 159. — Ср. Барсуков, III, стр. 253.
5–8 апреля.
Цензурные] поправки статьи о Польск[ой] ист[ории][280] — Пушкин от нее в восторге: "Никто ныне, сказал он, не тревожит души моей, кроме вас".
М. П. Погодин. Дневник. ПС, XXIII–XXIV, стр. 112.
11 мая.
[Пушкин], решительно не любя Тасса, умоляет тебя приняться за Данта[281]. "Мне надо написать к нему умное и большое письмо, — говорит он, — но кочевой я так не привык еще к оседлой жизни, что не знаю, как и когда приниматься за дело".
М. П. Погодин. С. П. Шевыреву. РА. 1862, III, стр. 165.
Июнь — август.
Царское Село.
[Жуковский и Пушкин] восхищались стихами [Хвостова][282] по случаю концерта, в котором пели Лисянская и Пашков[283]:
Лисянская и Пашков там Мешают странствовать ушам.
"Вот видишь, — говорил ему Пушкин, — до этого ты уж никак не дойдешь в своих галиматьях"[284].
А. О. Смирнова[285]. Воспоминания, РА 1871, стр. 1879.
Июнь — август.
Царское Село.
Иногда [Пушкин] читал нам отрывки своих сказок и очень серьезно спрашивал нашего мнения. Он восхищался заглавием одной: "Поп — толоконный лоб и служитель его Балда"[286]. "Это так дома можно, — говорил он, — а ведь цензура не пропустит!" Он говорил часто: "Ваша критика, мои милые, лучше всех; вы просто говорите: этот стих нехорош, мне не нравится".
А. О. Смирнова, Воспоминания. РА 1871, стр. 1877.
Когда разговорились о Шатобриане[287], помню он говорил:,De tout се qu'il a ecrit il n'y a qu'une chose qui m'aye plu; voulez vous que je vous Tecris dans votre album. Si je pouvais croire encore au bonheur, je le chercherais dans la monotonie des habitudes de la vie" [Во всем том, что он писал, имеется только одна вещь, которая мне понравилась; желаете ли вы, чтобы я написал ее в ваш альбом? Если бы я еще мог верить в счастье, я бы искал его в однообразии жизненных привычек].
А. О. Смирнова. Воспоминания. РА 1871, стр. 1882.
Июнь — август.
Царское Село.
Раз я созналась Пушкину, что мало читаю. Он мне говорит: "Послушайте, скажу и я вам по секрету, что я читать терпеть не могу, многого не читал, о чем говорю. Чужой ум меня стесняет. Я такого мнения, что на свете дураков нет. У всякого есть ум, мне не скучно ни с кем, начиная от будочника и до царя"[288].
А. О. Смирнова по записи Я. П. Полонского. Публ. М. А. Цявловского. ГМ 1917, № 11–12, стр. 155.
Однажды говорю я Пушкину:
"Мне очень нравятся ваши стихи "Подъезжая под Ижоры"[289].
"Отчего они вам нравятся?"
"Да так, — они как будто подбоченились, будто плясать хотят".
Пушкин очень смеялся.
"Ведь вот, подите, отчего бы это не сказать в книге печатно: "подбоченились", а вот как это верно. Говорите же после этого, что книги лучше разговора"…
Наговорившись с ним, я спрашивала его (поутру у него в комнате):
"Что же мы теперь будем делать?"
"А вот что! Не возьмете ли вы меня прокатиться в придворных дрогах?"
"Поедемте".
А. О. Смирнова по записи Я. П. Полонского. Публ. М. А. Цявловского, ГМ 1917, № 11–12, стр. 155–156.
* Однажды в жаркий летний день гр. [А. В.] Васильев[290], зайдя к нему, застал его чуть не в прародительском костюме. "Ну, уж извините, — засмеялся поэт, пожимая ему руку, — жара стоит африканская, а у нас там, в Африке, ходят в таких костюмах".
Гр. А. В. Васильев по записи П. К. Мартьянова. ИВ 1892, № 11, стр. 384.
Однажды Пушкин, гуляя по Царскому Селу, встретил коляску, вмещавшую в себе ни более, ни менее как Николая Павловича. Царь приказал остановиться и, подозвав к себе Пушкина, потолковал с ним о том, о сем, очень ласково. Пушкин прямо с прогулки приходит к Смирновой… "Что с вами?" — спросила Смирнова, всматриваясь в его лицо. Пушкин рассказал ей про встречу и прибавил: "Чорт возьми, почувствовал подлость во всех жилах!" Я это слышал от самой Смирновой.
И. С.
