class="p1">Котова со своей абордажной командой обязали устранять течи и заниматься ремонтом повреждений, лейтенантов распределили по палубам, а за штурвал встал сам Поворов.
— Корабль, к бою! — прозвучал его громкий крик.
Фрегат «Императрица Анна» был готов принять сражение.
Подходившие галионы выглядели устрашающе. Огромные четырехпалубные корабли нависали над фрегатом чёрными грозовыми тучами, открывая пушечные порты. Широкие серые паруса напоминали зловещий туман, из которого, того и гляди, вырвутся смертоносные молнии залпов. Они нагоняли «Императрицу Анну» полукольцом, чтобы взять русичей на абордаж.
Поворов крутил штурвал, бросая взгляды на паруса фрегата, и оглядываясь на преследователей. Те, пока, шли полным ходом, уверовавшие в свою мощь.
Прогрохотал пристрелочный выстрел, и ядро противника не долетело добрых три кабельтова.
— Торопятся, видимо, — усмехнулся командор. — Ну, теперь и ты ответь, Федор Аркадьевич. На что способны пушки господина Арсеньева.
Глазьев будто услышал — раздался залп четырех пушек. Через восемь секунд ещё один, потом ещё. Один из вражеских галионов будто споткнулся. С него в воду слетели брамселя с фок-мачты, а стаксель с кливерами парашютами опустились на бушприт, скручиваясь в узлы. Ещё было попадание в бизань, что очень удивило Поворова.
— Ай, не врал профессор! Точны его пушки!
По всей видимости, капитаны галионов тоже были удивлены меткостью канониров русичей и дальнобойностью их пушек. Правда, удивлялись недолго и перестроили порядок, стараясь не выскакивать носами под борта фрегата. А один из галионов встал ровно «на киль» «Императрицы Анны» и попытался резко сблизиться. Рявкнули его носовые пушки.
— Вот дерьмо! — вскрикнул Поворов, поворачиваясь спиной к мелким осколкам, выбитым попаданием мелкого ядра.
Он вынужден был отправить фрегат в лавирование, меняя галсы, чтобы не дать противнику разбить бизань-мачту и руль «Императрицы Анны». При этом забирая больше левый галс, и мешая крайнему противнику справа.
Капитаны галионов раскусили это маневр — корабли, идущие посередине, чуть сбавили ход, а крайний справа, наоборот, увеличил для сближения. Но и Глазьев не дремал. Он перетащил пушки к другому борту — ещё три быстрых залпа, и крайний справа галион вынужден был лечь в дрейф.
— Выкусите! — кричал Поворов, наблюдая разбитый вдрызг бушприт дрейфующего галиона и его сильно накренившуюся фок-мачту.
Противник смекнул, что фрегат русичей просто так не взять, и приготовил ловушку. Два галиона зашли по бокам вне зоны поражения пушек с фрегата, но полными бортами, а третий стал наседать с кормы. Теперь при лавировании «Императрица Анна» опасно приближалась к галионам, или попадала под прицельный огонь носовых пушек галиона, идущего за кормой.
Глазьев с абордажниками Алехандро метался по палубе, как тигр в клетке, перетаскивая пушки с одного борта на другой. И успевал сделать один-два залпа, пока Поворов не менял галс. Больше уже не мог — фрегат опасно приближался к галиону, шедшему сбоку.
— Александр Мефодиевич! — закричал старший майор. — Иди на нижнюю палубу к мортирам! Пусть забивают картечью, и стреляют по такелажу. А то не вырвемся! Сам вставай за головную…
Потом повернулся и взглянул на мостик, где командор с перекошенным от ярости лицом, неистово крутил штурвал, уводя «Императрицу Анну» от огня носовых пушек чёрного галиона. И увидел, как от попадания разлетается щепками фонарь на полуюте.
— Почему на этом фрегате нет кормовых пушек?! Орудия тащи на ют. Живей, братцы! — скомандовал Глазьев, и первый схватился за нелёгкий лафет арсеньевского орудия. Ему бросились помогать.
С трудом перетащили две пушки. В большем количестве надобности не было.
— Сейчас, сейчас, — бубнил тихо Глазьев, наводя через прицел. — Братцы, заряжать надобно быстро. Сможете?
Он взглянул на матросов не вопросительно, а приказывая.
— Пали, Фёдор Аркадьевич. Смогём.
Старший майор поднёс фитили…
Пушки грохнули, и он тут же крутанул колесики наводки, пока закладывали следующие заряды. Выстрелил, потом ещё и ещё.
Ядра летели метко, разбивая на галионе бак с гальюнами, полубак с фок-мачтой, дырявя паруса и срывая утлегарь. Полетела вниз фор-стеньга, хлопая полотнищем паруса, острием падая на канониров, с громким всплеском утонул оторванный попаданием якорь. Наконец, одно из ядер достало до марса на гроте, и длинная мачта стала опасно крениться под тугим ветром.
Под восторженные крики русичей галион стал терять ход, но в последний момент чуть повернулся и дал полный бортовой залп по ускользавшему фрегату. Правда, бесполезный, больше от бессилия и отчаяния.
Поворов успел отвернуть корабль от линии залпа, но… Глазьев стоял, как вкопанный и не мог сдвинуться с места. Черная точка ядра приближалась, вырастая в размерах, а он стоял, и не мог отойти, поддавшись оцепенению. Ему не было страшно, он просто стоял возле пушки и смотрел на приближающееся ядро.
Кто-то из бывших пиратов прыгнул и накрыл собой старшего майора, повалив на усыпанный щепками ют. И вовремя. Вражеское ядро впилось под одну из пушек и доски полезли вверх, поднимая орудие. Оно чуть пролетело по косой траектории к борту, и со скрипом кувырнулось в воду.
— Спасибо, братец! — очнулся Глазьев от оцепенения.
Пошатываясь, он поднялся на ноги и зарычал. На фрегат шустро надвигался сбоку галион, и как ни крутил штурвал Поворов, всё равно не успевал уйти от бортового залпа противника.
— К орудиям! — хрипло выкрикнул Глазьев.
Он подбежал к двум пушкам на верхней палубе, которые уже были заряжены и стал наводить их на полуют галиона — туда, где стоял тяжелый двойной штурвал и толпились матросы противника. Глазьев был уверен, что Алехандро наводит мортиры фрегата на крепления гротов и брамселя галиона. У канониров «Императрицы Анны» была единственная возможность не дать вражескому кораблю провести ответный залп.
— Пли! — в отчаянии махнул рукой старший майор.
Пушки подпрыгнули, посылая ядра и те впились, аккурат, в то место на галионе, где матросы крутили штурвал. Глазьев не стал стрелять ещё раз и подождал, пока не выстрелят мортиры фрегата. Борт «Императрицы Анны» окутался дымом с молниями и Фёдор Аркадьевич восторженно заорал — тяжелые ядра мортир снесли гроты чёрного галиона, но радость оказалась преждевременной. Фрегат медленно повернулся на другой галс, а галион по инерции успевал выйти на дистанцию залпа… Его борт окутался дымом, и над водой пронёсся рев выстрелов пятидесяти пушек.
— Мортиры от борта! — закричал Алехандро, и, натужившись, потащил головную внутрь нижней пушечной палубы.
Позади него борт фрегата проломился под ударом ядра. Алехандро упал на доски, осыпаемые мелкими щепками, и повернул голову, чтобы взглянуть на то, что творится.
Ядра пробивали борт, круша пушки, сбивая с ног канониров и матросов и роняя горки приготовленных боеприпасов в воду. Щепы летели непрерывным дождём, остриями протыкая людей, опрокидывая вёдра с водой и выбивая из рук фитили… Под палубой в трюме загрохотала
