не раз испытанная!
— Прямо как ты, — буркнул себе под нос, переступая палку. — А… как тут?..
Больше спрашивать не пришлось — метла взбрыкнула и, попав мне точно между ног, понеслась вперед как угорелая. Вскричав, я еле успел вцепиться в платье Дины. Стефан так и остался стоять в одних кальсонах, глядя нам вслед.
— Визжишь, как баба! — хохотнула девчонка, ловко поворачивая метлу.
— Да ты… тьфу! Да я… тьфу! — Только и успевал отплевываться — из-за ветра волосы лезли в лицо!
Мстительная метелка прибавила скорости, да так, что с меня чуть ли портки не слетели!
— Когда там… кха!.. конец?! — Схватился за них одной рукой. Так, на всякий случай!
Мы проскочили над малюсеньким домиком… и только теперь до меня дошло, на какую высоту мы успели подняться! Земля превратилась в далекое зелено-желтое пятно!
— Идем на посадку! — объявила рыжая. — Держись!
— Ты мне за карету мстишь?! — Я не то что за платье схватился — я ее полностью обнял! И ноги поджал!
Метла описала крутой круг и, накренившись (тут я вспомнил всех почивших родственников), шмыгнула вниз.
— Крушение — тоже посадка… — многозначительно сказал я и зажмурился. Пал смертью храбрых… Не каждому вампиру, знаете ли, довелось полетать на метле!
Ведьминский веник резко остановился, поменяв положение с вертикального на горизонтальное. Я осмелился открыть один глаз… и встретился с тремя… нет, четырьмя белыми хатками! Как-то странно они кружились вокруг меня…
— Прилетели? — Шагнув на землю, я ничком бухнулся на траву. — И все-таки водить — дело не женское… — Трава, кстати, тоже колыхалась…
Над ухом послышались шаги, и дверь со скрипом отворилась.
— Тю! — удивленно воскликнула Солоха. — Гостей мы не ждали… А это шо за скоморох?!
— Это не скоморох, это завхоз новый! — ответила за меня Дина.
— Ай, не приметила сразу! Виделись! Шо ж он мордой в грязь на пороге лег? — Солоха наклонилась ко мне, раздвоившись. Хотя с ее формами двоиться было опасно… Я уж не знал, куда смотреть!
— Так его на метле укачало!
— А ты в мышку не превращаешься? — искренне удивилась ведьма.
— Какую мышку? — Оторвавшись от земли, я наконец понял, какая из Солох настоящая.
— Летучую! — Она помахала руками на манер крылышек.
— Это у нас Дракула умел, — мотнул головой, пытаясь встать.
— Эть! — Меня одним рывком поставили на ноги. — Хиленький какой! Ну, раз уж пришли, заходьте! Потолкуем…
Потирая лоб, с опаской глянул на Дину. Она лишь пожала плечами, мол, что будет, то будет.
Пригнувшись из-за низости дверного проема, я первым вошел внутрь. Дом был старым не только снаружи: внутри его давненько не обновляли. Окошки, прикрытые вышитыми крестиком занавесками, дышали на ладан, как и вся мебель. Скамья, стулья, буфет — все было доисторическим! Но тем не менее пани Солоха чтила порядок: самодельные скатерти накрахмалены, на стене и по углам на одинаковом расстоянии друг от друга развешены пучки трав, все тарелки-горшочки выстроены идеально в ряд. Печь не закопченная. А на столе — блестящий пузатый самовар. В общем, хозяйкой Солоха была отменной, как и ведьмой!
— Вы говорьте тихонечко, а то я Еремушку минуток десять назад как уложила… — Она присела на лавку и принялась разматывать клубок ниток. — Коврик новый связать хочу. Прошлый мыши погрызли.
К слову, даже сама Солоха была одета в хэнд-мэйд сорочку, расшитую цветами. В переднике, с косой, закрученной вокруг головы, и задорным румянцем на щеках она являла собой глас народа — народную ведьму.
Я покосился на шторку около буфета, скрывавшую еще одну комнату. По-моему, колыхнулась…
— Скоро в нашу разруху пожалует пан Корней, — начала издалека Дина, присаживаясь на стул. — Хочет селение повидать и с ним, — кивок на мою скромную персону, — познакомиться. Вот только смотреть не на кого и не на что!
— Вот не живется нам спокохонько! — У Солохи даже руки опустились. — Вечно чудеса в решете подавай! Может, тропинки ему спутать?
— А так можно? — Мне даже похорошело!
— Так он с нас потом в три раза больше возьмет, как в прошлый раз было! — остановила Солоху Дина. — Наши ведьмы и так во всем ограничены: ни тебе шабашей, ни возможности, элементарно, взять землю под хозяйственное управление!
— Да-а-а, старый хрен хуже незваного черта! — вздохнула старшая ведьма. — Тоды остается совместными усилиями…
— Надо фингал с его лица убрать, — перешла к делу рыжая. — Ему утром на ярмарку ехать.
— Ой, это мы быстренько! — Солоха мигом подскочила и, чуть ли не задев пышными бедрами горшки, открыла буфет. — Подь сюды, малеванный!
— Я? — С недоверием приблизился к ней.
— Ты, ты! — Вытаскивая поочередно склянки всевозможных цветов и размеров (от бледно-желтых до фуксии, от пузырьков чуть больше ногтя до литровых банок) ведьма щурилась, вчитываясь в названия. Перебрав с десяток зелий, она воскликнула: — О! Пойдет! Ну-кась…
Мне на нос с размаху прилетела жирная розовая капля.
— Итить-колотить! — в сердцах выругалась Солоха и с усердием принялась размазывать жижу по левой части лица.
Вот только сделанного было не воротить. Мой нос уже вовсю вытягивался в тонкий стручок, на конце которого торчал…
— Мухомор?! — Получилось громче, чем хотелось!
— Аки прыщик! — развела руками хозяйка. — Ишь, поорать он тут решил! Вакулу разбудишь! — Она с опаской обернулась на шторку.
— Вылитый Пиноккио! — глумилась надо мной рыжая, смеясь в кулачок.
Хорошо, что здесь не было зеркала! Такого я б точно не пережил!
— Что за дилетантство?! Верните нос! — прошипел я, еле сдерживаясь.
— Подумаешь, капелька! — хмыкнула Солоха, наливая на стручок между моих глаз зеленую жидкость. — Ты поаккуратнее с заявлениями будь! Я и в жабу оборотить могу!
— Не сомневаюсь, — процедил сквозь зубы, зыркнув исподлобья. — Что вы с этим Вакулой, как с маленьким, носитесь? Вы ему кто, мать?
— Еще чаво! Это пан Никола все напутал, сделал меня в рассказе своем мамкой его покойного батьки, который в те времена парубком был.
— Так вы ему бабушкой приходитесь? — запутался я. — По вам и не скажешь!
— Да мне до бабки, как тебе до Дракулы! — оскорбилась Солоха. — Жалко мужика хорошего, душенька за него болит… Я батьке его тоже помогала!
— Сколько ж вам лет?! — Сказать, что я испытал шок — это ничего не сказать!
— Все! Готово! — пропустила мимо ушей Солоха, закрывая створки буфета.
Я потрогал нос — вроде бы мой, адекватных размеров, с небольшой горбинкой. Отек тоже спал, и глаз стал лучше видеть.
Не успел я поблагодарить хозяйку, как в дымоходе кто-то заохал и захрюкал. Спустя пару секунд в печи раздалось душераздирающее "Мля!", а затем тяжелый "Бах!". Заслонка с грохотом отлетела на пол, и из отверстия высунулась перепачканная сажей морда.
— Клянусь, не знал, что дедок проснется!
