не был! — почти в голос зарыдал, глядя на огромное фиолетовое пятно на пол-лица. Мой левый глаз превратился в еле заметную щелочку!
Во дворе вдруг послышались торопливые шаги — к нам кто-то бежал.
— Есть хтось? — раздалось в сенях.
Вот кого-кого, а архивиста я уж никак не ожидал увидеть! Красный, запыхавшийся, Фома Брут влетел в комнату, буквально сбив черта с ног. Волосы, тронутые сединой, сбились так, что напоминали птичье гнездо.
— Хорошо, шо вы все здесь! — Он оперся о шкаф, переводя дыхание. — Ба-а-атюшки! — вздрогнул при виде меня. — Я ж думал, брешуть…
— Че надо? — Рогатый недовольно повел пятаком.
— В году этак сорок осьмом произошло в нашем местечке шось такое… Только, помнится, никаких вампиров там и в помине не было! — серьезно задумался Брут.
Не дожидаясь, пока Фома опомнится, черт вырвал у него из рук бумагу.
— Это че?
— Я к вам с новостями важными, пан начальник! — Брут вернул себе исписанный чернилами лист. — Дело сурьезное, еще и в самый неподходящий момент, как назло! Скажу словами Николая Василича, раз и он здесь! — Фома приветственно кивнул портрету. — К нам едет ревизор! То есть пан Корней! Три ночи ему на дорогу нужно! Их благородие хочет поглядеть, как помощник завхоза на новом месте обжился, заодно и познакомиться! Пишет, давненько в краях своих не бывал, как раз неча ему делать…
— Ну, приехали, товарищи! — всплеснул руками черт. — Че ни день, то новый сыр-бор! Я из-за вас на пенсию раньше времени уйду! Тьху!
— Это все дед! Он меня подставить решил, чтоб я здесь пожизненно остался! — вскричал я, сгоряча схватившись за голову. Одеяло предательски шмякнулось на пол, обнажив все мои "прелести"…
— Не, нам такого счастья не надо! — хрюкнул рогатый.
Дина, покраснев, отвернулась. Фома кашлянул и сделал вид, что продолжает читать письмо.
— А, вот! Их благородие отправляются в дорогу заутра, время еще есть…
Прижав одеяло к груди, я выпалил:
— Пол деревни развалено! От хаты Вакулы один пепел остался! Еще и внеплановые кадровые перестановки случились! И что вы предлагаете делать?!
— Ехать поутру на ярмарку! — мгновенно нашел решение нечистый. — Мы там все, что нужно, прикупим и за пару ночей селение подправим! Правда, сюртуком тут уже не отделаешься… — Он задумчиво почесал козлиную бородку.
— А с этим как быть?! — подбежал я к зеркалу, забыв прикрыть "вид сзади".
— Ну, тут все само за себя говорит! — поганенько рассмеялся черт. — Динка, че отвернулась? После такого его только в жонихи брать!
— Дина! — осенило меня. — Диночка! — подлетел к рыжей, не обращая внимания на двусмысленные подмигивания рогатого. — Ты ведь можешь этот позор с лица убрать? Колдовством?!
Рыжая наконец соизволила посмотреть на меня, но ничего утешительного в ее взгляде не было.
— Я чарами преображения не владею. Тебе только Солоха поможет — она на все руки мастер!
— Че есть, то есть! — потер ладони черт, подкрадываясь ко мне со спины.
— Отстань, извращуга! — отскочил с одеялом к портрету. Гоголь тут же закрылся рукописью, не в силах терпеть близость моей пятой точки. — Иначе я тебе твои копыта засуну…
— Забыл! Мне ж еще перепись делать! — воспользовавшись моментом, Брут пулей вылетел из дома.
— Бумагомаратель треклятый! — плюнул ему вслед рогатый.
— Динуля… — не отступал я от штурма рыжей крепости. — Может, ты со мной к Солохе пойдешь? Там ведь Вакула… Да и просить ее как-то… неудобно!
— Ага! — Девчонка поднялась, грозно сжав кулаки. — Вот для чего ты букетами по ночам расшвыриваешься! Мозги мне пудришь, а сам везде мной прикрываться вздумал?!
— Это черта идея! — возмутился я.
Тем временем рогатый, насвистывая что-то себе под пятак, преспокойно шагал к выходу. Заметив наши негодующие взгляды (мой уж точно нельзя было не заметить!), он как ни в чем не бывало обернулся:
— Вы, голубчики, время не теряйте, идите лучше к хозяйке моей. А я к Василю в хату сбегаю. Там заначка лежит под подушкой…
И пропал, как наваждение!
— Хмырь голозадый, — повторила сквозь зубы рыжая, но я услышал.
— Я жертва обстоятельств… — начал я, но был прерван ее свистом. — Ты чего?!
Дина, с важным видом прошествовав в сени, объявила:
— Полетим, пока народ не видит ни тебя, ни метлу!
— А тебя совсем не смущает, что я голый?! — оторопел я.
— Ну оденься, делов-то! — хмыкнула она. — Жду на улице.
— Во что?! Падла рогатая все мои вещи растащила!
Я стал беспокойно расхаживать по комнате. Тут взгляд мой упал на портрет…
— Меня здесь нет, — сказал Гоголь, прикрывшись листом с головой.
— Николя, будь другом, помоги! — взмолился я. — Тебе-то тряпки зачем? Сидишь здесь десятилетиями, пылишься…
— Бесстыдник! — оскорбился дядька, откинув рукопись. — Я благородным делом занимаюсь — литературой!
— По-хорошему тебя просил… — Рука сама нырнула в портрет и ухватила его за сюртук. Гоголь попытался вцепиться в кресло, но я оказался сильнее.
— На тебя даже ничего не налезет!
— А это не твой кучер из туалета вышел? — заглянула в сени Дина.
Уже наполовину вытянув из портрета дядьку, я отпустил сюртук и кинулся к окну. Гоголь облегченно выдохнул.
— Стефан?! — Глазам своим не поверил! У клозета действительно стоял кучер, лениво подпоясываясь. — Как вовремя нашелся!
Рванув на улицу, я чуть ли не сбил Стефана с ног.
— Отдай одежду! Живо! — огорошил его.
— Мамочки… господин… — Кучер припал к двери, схватившись за сердце.
— Давай, давай! У меня нет времени! — потянул его за рукав.
— Прошу, не выгоняйте меня! Не оставляйте на улице! — зачем-то упал на колени этот дурак. — Не нашел я лошадей ваших, оттого и запил в трактире-е-е! Но всегда вам верой и правдой служи-и-ил! — почти ревел он.
— Да уймись ты! Мне сейчас вообще не до того, где ты и с кем был! У меня одежда пропала, вот я и хочу, чтоб ты мне свою одолжил!
— Так она ж… грязная! — Стефан смахнул слезу и непонимающе уставился на меня.
— Все равно! — не дожидаясь, начал расстегивать пуговицы на его рубахе.
Кучер встрепенулся и наконец стянул с себя портки с рубахой.
— А это… тоже надо? — оставшись в дырявых кальсонах, со стеснением покосился на Дину.
— Еще чего! Обойдусь! — Я уже тонул в штанах, пытаясь затянуть пояс как можно сильнее. Получилось что-то вроде удлиненных шароваров. Рубаха, пожелтевшая от грязи, напоминала бабкин балахон с вырезом почти до пупа. — Башмаки давай! — Хоть в одном мне повезло: размер обуви у нас был примерно одинаковый. — Пойдет!
— Прямо сельский денди, — покачала головой Дина, забираясь на парящую в воздухе метлу.
— Н-да… Никогда не знаешь, куда завтра вильнет мода! — брезгливо оглядел обноски. — А этот веник точно двоих выдержит?
— Не дрейфь, — рыжая хлопнула по черенку. — Метла боевая,
