как каменное изваяние, глядя вслед удаляющейся птице. Об Инге напоминали сорочка да юбка, упавшие на землю. Честно, даже мне не по себе стало. Был человек буквально пару минут назад, говорил с тобой… и вот его не стало. Бр-р-р! Это ж как надо было Солохе дорогу перейти?
Вакула, не готовый к такому лихому повороту, видимо, решил выместить всю злость на мне. Причем я уже был уверен, что топор войны зарыт! Но нет, он только поднят!
Дернув меня сзади, кузнец сильно просчитался… Послышался треск ткани — это трусы погибли смертью храбрых… Разошлись по швам! Надвое!
— Мама мия… — проскулил я под смешки женской половины, сверкая теперь не только голой задницей. Впрочем, все, как и обещал дед!
Выругавшись от души, Вакула повалил меня обратно на траву. Краем глаза я заметил дядьку в окне, который тут же прикрылся от срамоты шторкой.
— Может, договоримся? — пискнул я, не сводя глаз с ошалевшего. — Ко мне, знаете ли, и с ружьем заявлялись, и с саблей! Но почти во всех случаях…
Закончить я не успел. Под оглушительный визг Дины мне таки решили украсить глаз.
Кулаком!
Глава 14. К нам едет ревизор!
— Бито! — послышался девичий смешок где-то неподалеку.
— Ай-й-й! — хрюкнули недовольно.
Приоткрыв один глаз, я так и зажмурился. Лучи солнца беспощадно били из дыры в окне.
— А что вы скажете на это? — усмехнулся, похоже, Гоголь.
— Да едрить твою!.. — выругались в ответ.
— Не при даме же, сударь! — возмутился дядька.
Приподнявшись на локтях со второй попытки, я встретился с табуном искр, кружащихся по всей комнате. Голова гудела словно после гулянки, левый глаз не на шутку опух и сам закрывался. Отбросив одеяло, я встретился… собственно говоря, ни с чем и заново прикрылся.
За столом резались в "Дурака" Дина, черт и Гоголь. Причем, последний играл прямо с кресла на картине. Девчонка уже скинула карты и взирала на соперников с довольным видом.
— Тебе, рогатый, козырнуть надо! — подсказал я сидящему ко мне спиной чертяке.
— Ба-а-а, очнулся! — Тот аж подскочил на стуле.
— Ничего без ворожбы своей не умеешь! — отмахнулся от черта Гоголь, отрываясь от игры.
— А где все остальные? И… что у меня с лицом? — потрогал бедный глаз, стараясь вспомнить последние события. Вот пришла Инга, мы выпили на брудершафт… буквально через несколько минут заявился кузнец, застав ее врасплох… А дальше что?!
Дина, тяжело вздохнув, подперла голову рукой:
— Хорошо тебя Вакула приложил…
— Он еще и не помнит? — усмехнулся дядька.
— Дык зелье правды же! Будь оно неладно… — Черт сгоряча бросил на стол все свои карты.
— Тебя сюда дотащила эта прелестная сударыня после того, как Вакула с тобой, кхм, поквитался, — как бы между делом вставил Николя.
— В таком виде?! — ахнул я, вновь заглядывая под одеяло. — И… много тех, кто это застал?
— Пол села, — пожал плечами чертяка.
— Не было бы тебе позора, если б на жену чужую не засматривался! Уж лучше бы на Дину глаз положил: и Шекспира цитирует, и Байрона знает! — иронично добавил дядька.
— Я, между прочим, тоже барона знаю! Знал, — поспешил поправиться. — Кентервильского, что ли? — тут я задумался, вновь ловя перед собой искры. — А может, он вообще графом был…
— Полно с меня! Разговаривайте с этой бестолочью сами! — Гоголь, скинув карты, слился с креслом.
— Ха! Выеживался он! — радостно подпрыгнул рогатый. — Не было у него козырей!
— Вакула застал вас с Ингой в спальне, а с ним и добрая часть деревни… — начала Дина. — Он давай требовать от нее объяснений, а Инга заявляет: "Не люблю я тебя, его заполучить хотела. Забрал бы меня с собой в поместье трансильванское, а ты бы даже не узнал, где я и что со мной".
— Не сыпь мне соль на рану! Нет никакого поместья! — перебил с раздражением.
— Ты так и сказал. А еще признался, что в жизни много чего проиграл, в том числе своего слугу Тильбо… — тут Дина сдвинула ладошку на щеку, надеясь, что я не замечу улыбки на ее лице.
— Только не это… — натянул на голову одеяло.
— Хотел бы я глянуть на твои ножки под розовеньким платьем! — скабрезно хохотнул черт.
— Нет! Нет! Нет! — Впервые в жизни я сгорал со стыда! — Это шутка! Все совершали ошибки в молодости!
— Харе стесняться! Мы теперь все про тебя знаем! — еще сильнее раззадорился черт. — И даже все видали!
— Эй, знаток мужской красоты! — выглянул из-под одеяла. — Ничего смешного у меня ТАМ нет!
— Потом ты назвал Ингу потаскухой, которая собрала всю деревню… — скромно продолжила озвучивать мой послужной список Дина. — В принципе, справедливо. Но Вакула не оценил.
— Ой-ой-о-о-ой! — взвыл я и хлопнул себя по лбу. — Что ж теперь будет с Ингой?!
— Судьбу ее Солоха уже решила. С мужем Инге после такого не жить, а идти некуда. Вот Солоха и обратила ее в птицу да пустила по свету, — с ноткой грусти ответила рыжая.
— В сороку! — весело хрюкнул черт. — И поделом бабе! При жизни на цацки только и глазела!
— Еще и человеку жизнь испортил! — искренне сожалея, воскликнул я. — А… Вакула? С ним что?
— Не спрашивай! — махнула рукой Дина. — Дом свой поджег! На всю округу полыхало! И часу не прошло, как потушили!
У меня отвисла челюсть!
— Дык он в порыве гнева чудом пол деревни не снес! — вторил девчонке черт. — От кузни его оттащить успели, так он житницу крушить стал! Сидит щас у хозяйки моей, ни жив ни мертв… Она его отварами успокоительными отпаивает. Больно плох мужик.
— Да он меня со свету сживет! — вскочил я и, схватив подушку, запустил в нечистого. — Скотина парнокопытная!
— Етижи-пассатижи! — взвизгнул хряк рогатый, прыгнув на люстру. — За что?!
— Ты мне что обещал, предатель?! Что я героем буду, разоблачителем! А я теперь кто?! Проходимец! Душегуб!
— Хмырь голозадый! — вставила Дина. Заметив наши удивленные взгляды, пояснила: — Это не я, это Вакула…
— А как я, собственно, без трусов оказался? — захлопал уцелевшим глазом я.
— На крышу полез. А кузнец тебя оттуда за них стянул… — не удержавшись, рыжая прыснула со смеху.
Картина в голове наконец восстановилась. Я вспомнил, как пытался сбежать от Вакулы в окно, как валялся с ним "в обнимку" в грязи, о чем свидетельствовали коричневые разводы на теле.
Черт тихонечко спрыгнул с люстры и попятился к выходу.
Завернувшись в одеяло, я прошлепал к зеркалу и, вглядевшись в отражение, чуть ли не получил инфаркт на месте! Цензурно было не выразиться!
— …Да предки в склепе перевернутся! — напоследок вырвалось у меня. — Таким уродом я в жизни
