Пришлось его нейтрализовать!
— Василь?! — ахнула Дина в полный голос.
— Ну а че? — шмыгнул пятаком рогатый. — Он меня выгонять стал! А я ему ух! От лица честного народа…
— Ты что наделал?! — взревел я от негодования. — Да я ж мог через три дня уехать, если бы завхоз проснулся! — Под руку как нельзя кстати попался один из горшков…
Шторка вдруг отъехала в сторону. Из комнаты с рассерженным лицом высунулся Вакула.
— Не хватило тебе, значит… — сказал он, закатывая рукава рубахи.
А что это у него за спиной? Случайно не мои сундуки с одеждой?!
— Делай ноги, Казанова! — хохотнул чертяка и ретировался обратно в трубу. Заслонка мигом встала на место.
— Стой, Еремушка! — Солоха самоотверженно бросилась на кузнеца.
Подставлять второй глаз в планы не входило. Оставался один выход — на метлу!
Глава 15. Балдейкинская ярмарка
С горем пополам Дина вернула меня домой и, на прощание сказав, что завтра ей в академию, шмыгнула в закатное небо. Второй полет оказался не таким душетрепательным, как дебютный, однако я все еще покачивался из стороны в сторону, ощущая легкую тошноту.
Заслышав шевеление у развалюшки, оглянулся и увидел Тильбо.
— Господин, с вами все в порядке? — подбежал он и с удивлением стал разглядывать обноски Стефана на мне.
— А ты где пропадал? — пропустил мимо ушей.
— Так сначала письмо передавал, потом следил, чтоб девушка из дома вышла, потом пожар тушил… — стал перечислять гоблин.
— Герой местного разлива, — усмехнулся я, устало плетясь к дому. — Неси ведра, мыться буду. А это Стефану отдашь. Кстати, где он опять? — В доме кучера точно не могло быть, а двор вновь пустовал.
— На ручей пошел купаться. Сейчас, господин, только сбегаю к колодцу. На столе ужин для вас стынет, из трактира принесенный. Мне даром дали, за то что дом тушил… — засуетился Тильбо, подхватывая ведра.
Что-то шепча себе под нос, гоблин скрылся за заборчиком, а я зашел в уже привычную развалюху. Скинув башмаки, бухнулся за стол и принялся уплетать за обе щеки жаркое. Ну, дядька, завидуй! Еще и пирожком закусил, и компотом прямо из бутылки запил!
От внезапного хрюканья за окном я поперхнулся. Вот сглазил, с-собака!
— Я это… че сказать хотел? — черт аж забылся, подтирая слюни. — А! На рассвете едем с тобой на ярмарку близ Балдейкино. Не просыпай.
— Бал… что?! — Я снова закашлялся. — А сундуки, кха, с одеждой, кха, ты вернуть не хочешь?!
— От сразу видно: нет в тебе деловой жилки! Да мы ж это продать можем и сто-о-олько всего взамен накупить! И себе, и людишкам! — Чертяка коварно потер руки. О "людишках" он явно думал в последнюю очередь! — Одних штанов тебе достаточно!
— А разрешения ты, свинья рогатая, спросил?! — Стукнул кулаком по столу, отчего вилка со звоном подпрыгнула.
Но нечистый в излюбленной манере смотался. Вместе с ним из моей руки пропал и надкушенный пирожок.
Зато на кровати теперь лежали самые гаденькие, самые ненарядные штаны с рубашкой и короткий коричневый сюртук…
***
Ни свет ни заря в окно забарабанили. Выглянув из-под одеяла, я сначала не понял, кто и зачем стучит. На то, чтоб вспомнить разговор с чертом, ушло несколько секунд. После плотного ужина и самодельной ванны в бочке, которую прикатил смекалистый Тильбо, я совсем разомлел и с удовольствием ушел в объятия Морфея. Но новый день нес с собой новые заботы — пришло время ехать с чертом на кулички.
Правда, никакого черта я не увидел! Может, то был обман зрения в предрассветных сумерках, а может, вовсе не рогатый хотел видеть меня. Пододвинувшись к окну, я разглядел статную девушку в пестром платке, с длинной косой, выбивающейся из-под него, и размалеванными щеками. Ранее я нигде не встречал ее.
— Че зыришь, глаза напузыришь? — спросила барышня не самым мелодичным голоском.
— Простите?.. — сделал вид, что не расслышал, и открыл створку.
— Не узнал, че ли? — хрюкнув, хохотнула девица и сорвала с головы платок. Все это время он скрывал уменьшившиеся в размерах рожки.
— Совсем сбрендил?! — шикнул я, протирая глаза ото сна. — Зачем комедию ломаешь?!
— А как, думаешь, я на ярмарку попаду?! Обшманают всю кибитку, и, если меня найдут, пиши пропало! Я ж этот, мифический злой дух! Несчастья приношу! И вообще, изловить меня надо! — Чертяка усердно прятал рога под платок. Хотел соорудить что-то в стиле à la babushka, но получилось "Люди добрые! Помогите! Зуб болит!".
— Ну да, тебе ж душу продают и все такое, — в шутку бросил я, зевая.
— Да если бы хоть один продал! — искренне возмутился черт. — Я б в колхозе этом не сидел, будь он неладен! Так никто не хочет! Уже лет сто!
— Сочувствую, — с усмешкой сказал я, ныряя в брюки.
Заправив рубашку и накинув сюртук, я отпил вчерашнего компота и поручил Тильбо, дремавшему в сенях, следить за Стефаном, затем вышел во двор. Впервые за все это время здешний воздух показался мне упоительным! В нем витали ароматы желтеющей листвы, сырой от росы земли, свежести, сошедшей с гор.
Обдав лицо водой из ведра, повернулся и был готов свалиться без чувств прямо здесь! Нет, я лицезрел разные модные извращения, но ЭТО не мог перенести! Пестрого платка "моднице" не хватило. Она решила надеть ярко-зеленый сарафан, нацепить поверх него синюю жилетку и убить всех наповал алыми сапогами!
— Копыто чешется! — добавила девица и без всяких церемоний скинула сапог, обнажая увесистое копытце. К слову, барышня была не промах — и упитанная, и росленькая!
Как там моя бабуля говорила? Если я этого не вижу, значит, этого нет!
Позади барышни стояла крытая повозка, запряженная вороной лошадкой.
— Поехали, черт, — не стал дожидаться его.
— Какой я тебе черт?! — взвизгнула девица. — Я Матрена!
— Судя по фигуре и разукрашенным щекам — матрешка, — вспомнил название незатейливого сувенира.
— Иди ты… — обиделся рогатый и первым полез на облучок.
Я устроился рядом. Спрашивать, откуда у него сей транспорт, смысла не было: черт мог создать что угодно из ничего. И так же быстренько забрать.
Отодвинув ткань, скрывавшую содержимое повозки, я разглядел наставленные друг на друга сундуки.
— Все забрал? — процедил сквозь зубы.
— Не-е-е, штук пять! — Нечистый пустил лошадь вскачь. — Еще столько же себе оставил. Ну так, за дружбу и помощь!
— А для чего ты тогда у завхоза жалование воровал?
— Денег много не бывает! — авторитетно заявила "Матрена" и мечтательно прибавила: — Там такие меха, такие сладости… м-м-м, не оберешься!
— Если б не ваш пан… — Я непроизвольно сжал кулаки. — Хоть какой-то сундук верни! Это нечестно!
— Так и быть,
