Лея, безбожно гремя, загружала грязную посуду в посудомоечную машину. В какой-то момент один стакан выскользнул из рук и разбился, тогда она возмущенно прокомментировала:
— Вот! Только посмотри! Вспомнила о ней, и даже стакан разбила! Вот ведь язва!
Я напряглась:
— Кто?
— Снова приходила эта… Ну, со слащавым голосом и невоспитанными близнецами. Как ее? — брезгливо морщилась Лея.
— Мария Виктория? — в отличие от Леи я относилась к ней с теплотой. Если бы не она, скорее всего я бы уже была рядом с бабушкой и родителями на том свете, а мой муж — владельцем кондитерской и бабушкиной квартиры в придачу. — Что она тебе сделала?
— Пренеприятнейшая дама! “Фи! Что у вас тут за ассортимент? Даже комплиментов к покупкам не кладете! А шоколадных роз нет и в помине. Конечно, Ассоль слишком занята материнством…” Ну как тебе это? Тоже мне, инспектор! — кривлялась Лея, пародируя тонкий голос Марии Виктории.
Я печально улыбнулась и опустила взгляд, чтобы не показывать своего сожаления. Даже зная, что я все равно скоро продам кондитерскую, эти слова задели и меня. Все эти годы я делала все, чтобы продолжать бабушкины традиции. А сейчас мои усилия не приносят никаких результатов. Даже продать кондитерскую не в состоянии! Выходит, слишком высокого мнения я о себе.
— Могла бы сказать, что скоро и у нас все будет, — пыталась что-то придумать я, но выходило совсем неубедительно.
— Ты ведь так часто говорила, что мы не можем себе этого позволить! — огорченно возразила Лея.
— Бизнес непростая вещь для нас, блондинок, особенно, если надо изобрести нечто экономное, — с самоиронией ответила я. Быстрее бы уже нашелся покупатель!
Я взяла из гардероба пальто, оделась на ходу:
— Все! Я поехала на фотосессию. Еще надо успеть к ужину подготовиться.
Лея заморгала:
— Это о чем я не знаю? Кстати, вчера вечером, когда я закрывала кондитерскую, Энцо мимо проходил. Но выручка в целости и сохранности. Скажи, у тебя кто-то появился?
Лею не проведешь! Конечно, она догадалась, что это Энцо взял деньги.
— Нет, Лея. К мужу возвращаюсь. Так надо! — твердо сказала я, чтобы, прежде всего, убедить саму себя.
— С ним однозначно что-то не так. Будь осторожна! — в глазах Леи мелькнула тревога. — Думаю, он не в себе.
— Не переживай, дорогая. Не дам себя в обиду.
Я взяла свою сумку и засобиралась к выходу, но Лея меня окликнула:
— Ассоль! Прости. Я все понимаю, но нам правда очень нужно.
— Говори! — я вернусь назад и приблизилась к ней:
— Ой, а что же ты в зеркало не глянула? Возвращаться плохая примета! — но я махнула рукой и она продолжила: — Хотела аванс у тебя попросить. Только на этот раз. У свекрови подозрение на рак. Срочно нужна консультация специалиста… Сколько сможешь…
— Сожалею! Сейчас, — я достала из кошелька банкноту в сто евро, потом, подумав, добавила еще одну, последнюю, оставив себе тридцать евро на проезд. Можно будет сэкономить на садовнике. И поставщикам муки немного просрочить. Но ей в такой момент я не в силах отказать. — Хватит пока?
Она кивнула:
— Спасибочки! — она поцеловала купюры, спрятала в карман комбинезона и принялась собирать мусор в мешок.
Перед выходом я вспомнила про контактные линзы, заменила ими очки в туалетной комнате и уже у двери подмигнула помощнице:
— Ну, как я выгляжу?
Лея сделала круглые, будто от страха, глаза, перекладывая на поднос замороженные шоколадные ключики:
— Безобрааазнооо… хорошо! — и засмеялась. Еще смеясь, добавила: — Ассоль! — и я обернулась. — Нет, правда, иди уже! А то еще и шоколадные замочки заставлю пробовать! — она перекрестила меня на расстоянии: — Да поможет тебе Дева Мария!
Уже выходя, я задержалась в дверях и приказала:
— И не ругайтесь тут без меня. Никаких катастроф на оставшиеся полдня! Обещаешь?
Она махнула рукой и поморщилась, будто съела ломтик лимона.
Я вышла на улицу, подошла к машине и, посмотревшись в лобовое стекло, ещё раз поправила волосы. Проверила, лежит ли на заднем сидении бабушкина шляпа. Ярко-розовый бант, который по совету Энн я купила в магазине “Все для шитья”, придавал ей совершенно новый, гламурный вид. Дуэт Энн и бабули был еще той гремучей смесью.
Села за руль и включила зажигание. Тишина. Еще раз провернула ключ в замке. Снова тишина.
— Ну, же, фуфи! Только не сегодня! Ну, пожалуйста! Ну? Мы можем договориться, а?
Фуфи вовсе не собиралась это делать.
— Ну же! Ты должна!
Но у авто, похоже, были другие планы на этот вечер.
Что же делать? Не фургон же у Антонио мне забирать! Ему еще заказы развозить.
Я набрала номер Энцо. Короткие гудки резали ухо. И через минуту его номер оказался занят. Я набирала номер раз десять и, наконец, автоответчик сообщил о его недоступности. Это невозможно! Под ударом не только фотосессия, но и возможность наладить дела в кондитерской! Все! Я готова устроить ему разнос этим вечером. Как говорят итальянцы, “никогда не зли добряков!”
Я набрала Энн, но после двух гудков связь оборвалась. И тут я вспомнила, что она вчера меня предупреждала, что будет сопровождать Умберто на симпозиум в Швейцарию по какой-то по какой-то медицинской ерунде. “Слышишь, Фасолина, ни за что не отпускай мужа одного в командировку!” Как же она права! Женщина, которая никогда не пускает на самотек свою жизнь, умеет ею управлять, в отличие от меня.
Я снова набрала Энцо, но он все ещё был недоступен. И тогда я сдалась и последовала просьбе автоответчика оставить сообщение. Оно получилось гневное и слезное, мол, что никогда не могу на него положиться и что он всегда приходит слишком поздно, чтобы что-то изменить.
Я схватила шляпу с заднего сидения, передала ключи от машины возбужденной Лее, которая только что выбежала из кондитерской и ворчала, что я не посмотрелась в зеркало. Я же заторопилась в сторону железнодорожной станции.
Она была полупустой, а на большом табло желтым светом высветилось время прибытия электрички. У меня было десять минут, чтобы купить билет, подняться на платформу, набрать Бернардо и сообщить, что задерживаюсь.
— Я столько лет фотографирую женщин, что был почти уверен, что вы опоздаете. Главное, шляпу нашли?
— А как же! — подтвердила я, наблюдая, как к платформе приближался поезд.
***
Флоренция прекрасна в любое время года: средневековые силуэты соборов, узкие улочки, вымощенные серо-бежевым камнем, по которому ходили еще Медичи, яркие шикарные витрины бутиков и шум современных моторов.
Я надела шляпу и важно зашагала в сторону Арно. Это была моя вторая фотосессия в жизни, не считая свадьбы. Да и свадьбы-то, как таковой не было. Зарегистрировались при двух свидетелях, друзьях Энцо, которые год спустя уехали жить на юг Италии и больше я о них ничего не слышала.
